– Действительно странная история, – произнес Аарон. – Очевидно, попав в город чужаков, цефалония испытала какое-то внетелесное переживание. К сожалению, мы почти ничего не знаем о духовных аспектах других космических рас. И мне интересно, найдутся ли какие-нибудь параллели между их ощущениями и нашими?

– В последнее время появилось несколько серьезных доказательств в пользу того, что фундаментальная организация жизни идентична для всех разумных существ, независимо от их видовых различий, – ответил Мэтью. – Но вряд ли мы можем ожидать стопроцентного соответствия между их переживаниями и нашими.

– Наверное, так оно и будет, – сказал Аарон. – Эта гипотеза о родственности рас кажется очень смелой и убедительной, однако она по-прежнему остается в области догадок и предположений. Скажи, а представители других видов отмечали что-нибудь похожее на переживания Морской Бритвы?

– Один локрианин рассказывал о той части Города, которая недоступна для нашего зрения. Между прочим, эта раса обладает особым типом визуального восприятия. Своим единственным огромным глазом они могут заглядывать куда угодно – через любые преграды и расстояния. Короче, что-то похожее на рентгеновский аппарат.

– Я слышал об их глазе, – нетерпеливо произнес Аарон. – Так что ты хотел мне сказать?

– А ты когда-нибудь задумывался, как для такого глаза выглядит город чужаков? По словам локрианина, Чужеземный Город отличался от всего, что он когда-либо воспринимал своим трехмерным стереоскопическим зрением. Он сказал, что Город поразил его божественно прекрасной и бесплотной архитектурой. Интересно, правда? Мы видим руины, а локриане восхищаются нетленным творением древних зодчих. О странностях Города упоминали даже кротониты, хотя эти летающие существа почти не восприимчивы к особенностям ландшафта. Они говорили, что воздух над развалинами отличался в разных местах по плотности. А кому, как не им, замечать подобные вещи. По их мнению, все эти уплотнения воздуха имели не только форму, но и глубокий смысл, который невозможно выразить словами.

– А что говорят о Городе землемы? – спросил Аарон.

– Все землемы, улетевшие на Майрикс, проявляют какую-то непонятную скрытность. Их молчание порою доводит нас до бешенства. Вот, например, ваш сын Лоренс. Время от времени он выходит с нами на связь и сообщает, что дела у них идут прекрасно. Однако он наотрез отказывается говорить о том, что происходит на Майриксе. Мы даже не можем узнать, как они себя там чувствуют.

– А что, если его вынуждают вести себя таким образом? Допустим, с помощью гипноза, угроз и физического принуждения?