Так, на чём я остановилась. Ах, да. Нас было тринадцать — красивых, молодых, умных, воспитанных в соответствии с будущей… профессией. О любви мы знали всё, правда не совсем на практике. Не успели мы ступить на остров, как нас попросту послали, всех тринадцать, даже не взглянув. Но девушки подобрались на редкость любопытные и предприимчивые, недаром магини — это у нас в крови. Начались полномасштабные военные действия с целью приручить непокорного магистра, или хотя бы одним глазком взглянуть на это пушистое чудо. Правда, длилось это не долго — нас заперли, точнее сначала поселили в общую просторную комнату, а потом заперли на три долгих дня, правда, кушать давали. Магистр быстренько навел порядок, «расправившись» с непокорными, конечно, в чем-то он был прав, девушки, родившиеся в домах великих родов обладали, огромными амбициями, стать единственной магистра значило добиться власти хоть и косвенным путём.

После нашего вынужденного заточения нас назначили… прачками, кухарками, посудомойками, и сказали, что на этой должности мы не принесем непоправимого вреда. Проживать оставили в этой комнате, в которой у каждой имелось койко-место и тумбочка — одна штука, и даже жалованье назначили. Наши пожитки были отправлены вместе с кораблем, на котором мы прибыли, правда, каждой из нас было разрешено оставить не более пяти, дорогих сердцу, вещей. Одежду и бельё выдали в соответствии с занимаемой должностью.

Так незаметно прошёл год. Проживая все вместе, объединённые общей судьбой, лишенные родных и близких, мы стали подругами, но между нами непреодолимой пропастью пролегала безумная любовь к Великому магистру Раэлю Латанеелю. Впрочем, ни одни мы страдали от безответной любви, все женское население острова грезило им как на яву, так и во сне. Магистр вел себя сдержанно и корректно, и все знали своё место и, как один, прониклись к нему уважением и симпатией, про свою безответную любовь никто не забыл, но преследования прекратились мгновенно. За глаза, в нашем небольшом обществе, мы прозвали его шерстюсиком, по-нашему, по-девичьи, медведь либо косолапик, что совсем не подходит, либо шерстюсик, так как не пушистик.

Вот с этого момента и начинается странная и запутанная история, с момента, когда шерстюсик попробовал пудинг, сделанный моими руками, и он ему, несомненно, понравился. Зовут меня Станислава, восьмая девушка по счёту и, так сказать, представительница великого рода Владар. А попросту, Стаська — поварешка. Сам же магистр называл нас по порядковому номеру, дабы не забивать голову нашими именами, а они были ой-ой какие длиннющие и красивые, безусловно. Так что моё имя, хоть и было самым простым и коротким, сократили донельзя, так же как и другие.