– Ты – девушка из пророчества. – Его глаза блестели от нетерпения.

Позади него все еще висел портал. Если бы я могла вытолкать его обратно и закрыть портал, то, возможно, у меня еще был шанс.

– Просто оставь меня в покое. Я не причиню тебе вреда. Я всего лишь ребенок, – взмолилась я.

Я понимала, что бесполезно пытаться разжалобить самого Дьявола, но мне нужно было хотя бы что-то предпринять.

Он ухмыльнулся, подходя ближе.

– Ты думаешь, я тебя боюсь? – Запах нефти и уксуса обжигал мой нос.

Его руки вспыхнули красным, и я невольно опустила взгляд, чтобы их рассмотреть.

– Нет, нет, нет, дитя мое. Ты мое первое и единственное человеческое творение. Я хочу сделать из тебя великого темного воина, которым ты и должна быть.

Его светящиеся руки сводили меня с ума. Я попыталась пошевелиться, но меня словно превратили в статую.

Сделав глубокий вдох, я вспомнила свою тренировку с архангелом Михаилом и попыталась призвать Сэру, посылая к ней потоки своей энергии.

– Я хочу, чтобы ты была наделена всеми своими способностями, дитя мое. – Его раскаленная ладонь врезалась прямо в центр моей груди. Другой рукой он схватился за мое плечо, пригвоздив меня к месту.

Все мое тело пронзила неописуемая боль, и я издала отчаянный крик. На мою кожу опустилась неприятная тяжесть, похожая на мокрое одеяло, и внезапно меня окутала печаль. Отупляющее уныние забралось в дальний уголок моего сознания, и я закричала еще сильнее, пытаясь бороться с этим ощущением. Все мое существо противилось этому наглому вторжению в мой разум. Я чувствовала, как тьма извивается внутри меня, словно змея. Она искала выхода. Я так долго сдерживала ее, так старалась быть хорошей, что теперь мне хотелось взорваться.

Еще одна красная искра вспыхнула в его ладони и растворилась в моей груди. Я закричала, когда агония и ярость смешались внутри меня, выпуская на свободу что-то темное и уродливое. Сгусток черной слизи поднялся по моему горлу, вырвался изо рта и обвил шею Люцифера.

Его лицо исказилось от удивления, но это выражение быстро сменилось абсолютной гордостью.

В его глазах светилось восхищение.

Нет.

Он щелкнул пальцами, и черная петля соскользнула с его шеи с такой легкостью, будто она была сделана из бумаги. Затем он убрал руку с моей груди и улыбнулся.

– Ты будешь совершать великие и ужасные поступки в мою честь, – заявил он, и его голос отразился от стен.