— А? — только и вырвалось у меня, и мы вдвоём с Хойро уставились на старичка.

Мирно посапывающий, с вечно застывшей улыбкой выспавшегося человека, Щекодав не выдавал никаких признаков беспокойства. Если не считать за это вытянутую руку или свисающую с уголка губ слюнку.

Но сомневаться в словах ордынца было бы глупо, и я тоже стал вглядываться в лес.

По совпадению, с той же стороны к нам приближались летающие глыбы. Отсюда уже можно было разглядеть, как они подтягивают из леса мусор и мелкую живность, которая, взлетая, снова падала на верхушки деревьев.

Астероиды уже не были похожи на точки, а стремительно росли, превращаясь в настоящие бесформенные планеты. Кувыркаясь и слегка болтаясь из стороны в сторону, колоссы летели друг за другом в нашу сторону.

Летающих скал было две. Нет, три. Да, точно три… Или четыре?

Стоп! Я всмотрелся, пытаясь понять, что видят мои глаза. Одна из точек росла медленнее других, и вообще двигалась как-то странно — неслась чуть ниже летающих островов, иногда уворачиваясь от поднимающегося из леса мусора.

Тут эта точка засветилась, словно позади неё… да в график такое счастье! Позади неё заработали сопловые двигатели!

Челнок стал приближаться, пытаясь обогнать скалы.

— Грязные эйкины делать экономию топливо! — прошипел Хойро, вскидывая арбалет, — Как они делать находку нас?!

Мы заёрзали головами, но местность была не самой лучшей, чтобы где-то прятаться. Набежала тень — первая из громадных скал уже была близко, и внизу живота появилось странное чувство. Вестибулярный аппарат чуял приближение антигравитации.

Я потянул свина и Шугабоя за плечи:

— Быстро, к водопаду! Брутыш, хватайте Щекодава!

К счастью, те среагировали даже быстрее, чем мои мозги.

— Давай! — Шугабой подгонял братьев.

Поросёнок застрочил копытами по мелководью к скале и заголосил:

— Я не помнить, где есть вход!

— Да твою мать!

— Щекодав что-то показывает! — заорал Крутыш.

Перед ним бежал Брутыш, на его плечах трясся дрыхнущий оракул, и на диком бегу рука с вытянутым пальцем болталась по амплитуде примерно в сто восемьдесят градусов.