Сейчас, когда горячка схватки отступала, я понял, что над нашим отрядом стоит буквально ор. Мелкие плакали и вопили, младенец и вовсе заходился криком так, что его лицо, торчащее из пелёнок, стало чуть ли не алым.

Надо же, а до этого казалось, что есть только свист стрел, звон спущенных тетив и злые крики реольцев.

Вечером, глядя как Тощий, вытянув раненую ногу, подбрасывает мелкие палочки в ямку с огнём, я негромко спросил Кодика:

— Ты из Дома Осколков?

Он покачал головой:

— Нет, господин. Я не идар. За мной нет предков с ихором в жилах, — пожав плечами, он добавил. — Во всяком случае сейчас, я едва ли не копия отца в молодости. А что там было раньше, кто его знает? Нет, господин. Я лишь тот, кому когда-то давно пророчили сменить капитана стражи одного Малого дома. Дома того давно уже нет, его владетель в поражениях на Играх Предков потерял столько ихора, что его отказался признавать даже родовой алтарь.

— Ты мог бы быть стражником другого Дома.

Кодик улыбнулся, огладил пальцем шрам на щеке:

— Мог бы. Но не захотел, господин.

— Ты проходил второе посвящение?

— Как солдат, когда давал клятву.

Все остальные делали вид, что их здесь нет. Есть только глаза и уши. Я не стал допытываться, почему Кодик, сумев овладеть искусством меча, попал в итоге к оборванцам для Кузни Крови. На том поле, где мы, птенцы Кузни выбирали себе людей, были самые разные наёмники. Это его дело, почему он не продал свой меч одному из отрядов Дома Осколков, не нашёл себе место в солдатах одного из Малых домов или не стал главой охраны какого-нибудь большого купеческого каравана.

Его жизнь, его дело. Но отметил для себя лишь одно: если Кодик пройдёт ещё одно посвящение, уже как гаэкуджа Дома, то может стать ещё сильней. Так что мне есть, что ему предложить и кроме жалования. Не на это ли он рассчитывал, когда согласился стать хённамом отряда?

Но сейчас лучше подремать, пока спит этот младенец, чтобы Безымянный забрал его голос до утра. Это же нужно так орать? Никогда бы не подумал, что такой крохотный человечек может так орать.

А с утра нужно обязательно потренироваться. Так как это делал отец каждое утро. После сегодняшнего я как никогда понял его слова, что дары Хранителей — это то, что даётся идарам так же легко, как дышать. А вот путь меча это тяжёлый каждодневный труд. Но мне к труду не привыкать. С тех самых пор, как отец впервые позвал меня на пробежку вокруг замка.

Тогда мне было тяжело, но, наверное, это была лучшая тренировка в моей жизни. Потому что тогда отец бежал рядом со мной и подбадривал. Интересно, помню ли я момент, когда отец сменился Флаймом?