Осторожно и невозмутимо Пончик разорвала трупы. Настолько осторожно, что даже не испачкалась в слизи. Трудясь, она приговаривала: «фу, фу, гадость, фу». Не пачкаться в крови она тоже старалась, но не столь преуспела, поэтому к концу работы шерсть на обеих передних лапах пропиталась кровью.

– Где же твой отказ от осквернения трупов?

– Кокер‑спаниели заслуживают, чтобы их трупы оскверняли.

– Это не…

Я умолк. С Пончиком нельзя было спорить. Она отлично знала, что перед нами не кокер‑спаниели. Она священнодействовала на камеру.

– Идём отсюда. И возвращаемся.

Я указал на изогнутый проулок. Впереди я увидел несколько обширных помещений и заподозрил, что там мы увязнем в динго и кобольдах.

На пути к главной магистрали я не заметил признаков динго, но мы встретили ещё парочку мёртвых личинок. И полным‑полно живых. Эти существа кишели повсюду, и нам приходилось убивать их десятками.

– А вот зона безопасности, – сообщила мне Пончик. – Сбоку от проулка.

Она была права. Это в противоположную от лестницы сторону, зато близко.

Мы двинулись туда и пересекли границу другого сектора. Этот наполняли плавающие мозги со свисающими щупальцами. Они были похожи на медуз. Назывались они Ужасы разума , и все были четвёртого уровня. Иногда они прибегали к псионическим^[111] атакам. Пончик была абсолютно невосприимчива к ним, а вот я – да. Я мог чувствовать их до того, как увижу, а их присутствие вызывало у меня такую головную боль, что я становился почти слабоумным. Но физически они были слабы, двигались медленно, как миниатюрные дирижабли. Я мог сшибить их в воздухе до того, как атаки на разум успевали понизить уровень моего здоровья больше, чем на несколько пунктов. Их тела имели консистенцию футбольного мяча, наполненного джемом. Падая на землю, они отскакивали, а иногда разлетались брызгами.

Углубляться в эту местность мне не хотелось, а путь к зоне безопасности мы нашли.

Зона располагалась, увы, не в закусочной с Защитником Бопка , хотя площадь её была намного больше площади тех зон, где мы побывали. Она представляла собой что‑то вроде штормового убежища. Надписи на дверях туалетов – на французском языке. Телевизионные экраны висели на стенах в одном конце зала, похожего на грот пещеры. В другом его конце стояло штук пятьдесят пыльных коек. Ни еды, ни выпечки, ни торговых автоматов. Только туалеты, душевые и умывальники.

Но было там нечто такое, чего я раньше не встречал. Почтовый ящик на столбе с маленьким красным флажком, вроде тех, что домовладельцы иногда вывешивают перед своими домами на городских окраинах. Я немедленно рванулся к ящику и попробовал открыть дверцу, но получил сообщение об ошибке.