— Правильно, так что связываться мы с ними пока не будем. Теорию всегда успеем проверить. Так что частота передатчика, по которой мы должны были связаться — пока что табу — невозмутимо ответила Рин.

— Здесь-то хоть по склону не будем спускаться, как в прошлый раз? Руки еще не прошли — робко спросил я.

— Не, нам теперь все равно, даже лучше на вершине находиться, с нее видно дальше — ответила Рин.

И только в этот момент я осознал, что раскинулось перед моим взором. Невообразимо далеко внизу все еще был лес. Однако, он плавно перетекал в побережье, а за ним был бесконечный океан. Вся эта картина дарила какое-то ощущение безграничной свободы и восторга. Особенно это чувствовалось на контрасте вечных подземелий и пещер, где, как мне уже казалось, мы поселились навечно. Причудливые птицы кружили в небе, издавая непривычные призывные крики, здесь по-настоящему можно было вздохнуть полной грудью.

— Заночуем здесь, пожалуй. Мне надоело скрюченной спать — коротко сказала Чиру.

То ли пейзаж на всех так подействовал, то ли просто уже надоело скрываться и прислушиваться к каждому шороху, но костер развели прямо на открытой площадке. Никаких пещер поблизости не было и искать их никто не собирался, будто ощущение страха было полностью утрачено.

— А не проще тогда прокричать и оповестить всех, что мы мол выжили и приходите, охотьтесь на нас? — удивился я подобной повальной беспечности.

— Надоело. Скрываться надоело. Захотят — пусть нападают, им же хуже, а мы больше узнаем — отрезала Рин.

— Если так сильно страшно, то и дежурь первым — ответила Чиру.

Отказываться я не стал. Мне не было, конечно, так уж страшно. Скорее, это вошло в привычку, ждать когда все уснут и наслаждаться тишиной. В такие моменты вся суета, тревожность будто испарялись. Издалека слышался шум прибоя, ветер заставлял высокую траву едва слышно шуршать, словом — лучшая расслабляющая музыка, когда-либо придуманная, принадлежала самой природе. Казалось бы, совсем недавно я испытывал нечто подобное, когда впервые разжег костер на этой планете и начал понимать, что все приключившееся — не сон. И, как сейчас помню, меня это ничуть не смутило, скорее наполнило меня каким-то смыслом.

Утро встретило нас ослепительным светом двух звезд, положительные перемены после копоти подземелий. Видимо, это сказалось и на настроении команды, как никогда все были довольны происходящим, несмотря на то, что будущее оставалось все так же туманно. Впрочем, сейчас мы могли идти вдоль склона и выискивать намеки на портовый город, либо иные признаки цивилизации. Постепенно трава становилась все выше и в итоге вообще превратилась в какие-то заросли, сквозь которые продираться уже пришлось с помощью оружия. Все бы ничего, но теперь мы не видели побережья. Зато отчетливо было ясно, что мы идем под гору.