Поймать подобную живность было не так сложно, поскольку двигались они медленно. Гораздо сложнее было вообще заметить этих животных. Внешне все это напоминало передвигающуюся гору грязи, зрелище не самое приятное. Однако после абсолютной изоляции и продолжительной вынужденной голодовки, брезгливость как-то отошла на второй план. Все же как-то нужно было оставаться в форме и не терять силы, что в данных условиях было довольно сложно. Почва то и дело норовила засосать в свои недра, передвигаться по вязкой субстанции было далеко не так просто, как казалось вначале. Неудивительно, что в этой местности не было ни намека на какие-то поселения. И это, к слову, не могло не тревожить, так как мы все же надеялись увидеть портовый город. Впрочем, немного успокаивала информация, которую нам рассказала Чиру, что нас как-то собирались в тех контейнерах переправить через океан. Значит, мы все же были на верном пути.

— Слушайте, ну какую гадость нам есть приходится — пожаловалась Рин, доставая из костра очередного приготовленного слизня. — Они еще и 90 процентов массы теряют, пока их приготовишь. Вот бы по ту сторону океана было что повкуснее.

— Ты все о еде думаешь? — удивилась Мия.

— А сколько мы уже идем? Полторы недели, две? — устало ответила Рин. — А вокруг все одно и то же. Мы вообще будто с места не сдвинулись.

— Придется потерпеть, что тут еще сказать можно — отозвалась Чиру. — Такое ощущение складывается, что мы как раз правильно идем. Если уж тот континент такой особенный, то лучшим решением было бы оградиться ото всех максимально. А тут и природа способствует.

— Да ну не скажи. Мы просто идем к максимально короткому маршруту до него. Что мешает из других портов добраться? — предположила Рин.

— Мне кажется, ограничения в двигателях на кораблях есть какое-то. Помните, как тогда все рвануло? — ответил я.

— Ну и какой смысл местным самим себя так ограничивать? — удивилась Рин.

— Законов этого континента мы не знаем. Как-то не довелось нормально пожить здесь и пообщаться с населением — ответил я. — На пустынном континенте необъяснимого бреда тоже хватало.

И все же, какую-то информацию я мог получить тогда от безопасников об их укладе. Но я выбрал играть роль безмолвного стража, так что вопросов задать не получилось. А все разговоры, подслушанные мною, могли быть абсолютно неверными, чтобы ввести меня в заблуждение. Так что точно нельзя было сказать, что там было правдой, а что нет. В любом случае, я был уверен, что важных вещей при мне не обсуждали. Да теперь это все было и не важно, поскольку мы были все ближе и ближе к нашей цели.