И почему в подобные передряги всегда влипаю я?

***

В лазарете Алан буквально за считанные минуты лечил каждый наш недуг. И боли, и синяки, и давление… Всё это время Лео стоял поблизости, наблюдая за тем, как залечивают наши с Даниэлем раны. Молчал, скрестив руки на груди. Хмурый взгляд говорил о недовольстве и о том, что это только вершина айсберга. Основные проблемы ещё впереди.

— Это ведь было нападение, да? — спросила всё же я в тот момент, когда Алан проверял мои суставы на правой руке. В этот момент доктор замер и глянул на Лео, словно ведя немой разговор. Принц также молчал. — Ни я, ни Даниэль не использовали данное заклинание. Да и побочным эффектом это не назовёшь. Я использовала слабые призывы, чтобы не натворить дел… Значит, кто-то ещё.

— Это тебя не касается, Адамова, — дерзко ответил Лео. — Просто лечись и возвращайся к остальным.

— Лео! — протянул Даниэль, отмечая, что тот довольно груб.

— Не моё?! Уже в который раз получаю из-за этих нападений?! Я всё понимаю, но можно хотя бы приоткрыть завесу тайны? Страшно, знаете…

— Даже если тебе всё расскажут, это ничего не изменит, — произнёс Лео. — Ты лишь студент. На этом всё.

— Ну и ну, — улыбнулся Алан. — Не будь так строг, Лео. В конце концов, я бы тоже захотел знать чуточку больше, если бы от этого зависела моя собственная жизнь.

— Как я уже сказал, это ничего не изменит, — упрямился он, и я понимала, что в упрямстве он точно не уступает своему младшему брату.

Волчья семейка, что б их!

Я хотела вновь что-то сказать, добавив аргумент, но не смогла. Нас прервали. В комнату лазарета вошёл… директор. Осмотрел меня и принца, после чего повернулся в сторону Алана.

— Их состояние?

— Сейчас скорее просто напуганы, — мягко произнёс доктор, улыбнувшись. — Немного отдохнут, и всё будет в норме.

— Хорошо, — кивнул мужчина. — Лео, не проводишь принца в его покои? С Адамовой Ангелиной я побеседую сам.

— Понял, — отозвался преподаватель, после чего кивнул Даниэлю в сторону выхода. Парень не стал дожидаться второго приглашения, помахал мне рукой и ушёл.

Я осталась наедине с Аланом и директором. Доктор, тем временем, отошёл от койки и направился к своему рабочему столу, принимаясь делать какие-то записи. Всем видом показывал, что его нет, да и мы для него больше не существуем. А вот сам директор снял с головы шляпу, присел рядом с моей койкой и как-то устало, долго и протяжно вздохнул, потирая пальцами глаза. И почему мне это уже не нравится?

— Когда тебе исполнится восемнадцать? — спросил он неожиданно.

— Эм… двадцатого октября… — ответила я, чувствуя неуверенность.