— Что это с ней? — спросил один из друзей ведьмы. Фамильяр Васио. Он и его напарник приблизились к Скаю. — Выглядит так, словно вот-вот заплачет. Или уже плачет. Ей, мелкая, у тебя что-то болит?

— Может, ты испугалась? — тут же предположил Тимур, так же замечая напряжение в атмосфере. — Хочешь, поиграем во что-нибудь?

Ангелина молчала. Сидела на руках Ская, но смотрела в пол, сжав руки в замок на груди. Словно создала невидимую стену вокруг себя. Никого не подпускает. Ещё немного и этот ребёнок, словно роза покроется шипами, подумал Скай. Вроде бы милая, но что-то её определённо задело. И это не отсутствие волшебной палочки.

— Не волнуйся, — прошептал он, наклоняясь к ушку девочки, после чего погладил свободной рукой ей по голове, поправляя пушистые волосы. — Мне можешь сказать всё, что угодно. Я всегда буду на твоей стороне.

— Правда?.. — также тихо-тихо спросила девочка дрожащим голосом.

Слова тут не помогут. Так что Скай просто постарался донести свои чувства действием. Ещё крепче обнял девочку и лизнул её в щёку. От того, что это было довольно неожиданно, Ангелина широко распахнула глаза, но Скай вновь её лизнул, вытирая появившиеся слёзы. Потом ещё и ещё, пока девочка наконец-то не улыбнулась.

— Скай, так ты бабаська? — неожиданно спросила она.

— А? — нахмурил ядовито-желтые брови Васио. — Что она только что сказала?

— Эм… Я не уверен, но… — начал Тимур, смотря на ребёнка, но его перебили.

— Да, — ответил Скай, усмехаясь. — Угадала.

Он ждал реакции от девочки. Удивление, страх, кучу вопросов, но вместо этого, Ангелина резко разжала свои руки и обняла парня вокруг шеи, прижавшись к нему.

— Мама и папа каждый вечер ссорятся, — неожиданно прошептала девочка, решившись довериться фамильяру. — Они постоянно кричат и говорят… обо мне. Скай, они сказали, что я чудовище. Это правда? Я плохая? Тот дядя также сказал…

— Это не так, — ответил Скай. — Просто твои родители тебя не понимают. А то, чего они не понимают — боятся. Но мне всё равно. Я приму тебя любой.

Парню было всё равно, что сейчас многие в столовой на них смотрели. Пусть старались не демонстрировать это, но в то же время и не скрывали. Но слышали их только те, кто находился совсем близко. Но разве это важно? Для волка все окружающие были не более чем фоновым шумом, вроде есть, а вроде и нет.

Всё самое важное уже было в его руках. И почему-то вид того, как девочка грустит, вызывало грусть и у него самого. Да такую, что даже дышать было больно. Хотелось как можно скорее поднять ей настроение. Плевать как, главное увидеть её улыбку.