С главнокомандующего аккуратно срезали одежду.

Митник стал быстро отдавать распоряжения, какие препараты принести и где их можно найти. Травкин, не раздумывая поспешил в смежную комнату.

Аркадий Афанасьевич долго возился над телом президента, делал инъекции, ставил капельницу, чистил и зашивал рану.

— Он выживет? — тихо спросил Колодин, стоя за спиной профессора.

Митник так был занят делом, что не соизволил ответить. Говорил он только с коллегой.

«Дружище вот здесь поддержите. Вот так. Аккуратно. Максим Геннадьевич не давите так сильно. Дайте ещё тампон. Лампу, лампу сюда поверните. Да вот так, хорошо», — наставлял Аркадий Афанасьевич.

Травкин молча помогал, как мог, не смотря на всю неуклюжесть своих движений ввиду некоторой растерянности и пережитого стресса.

Колодин отошёл от стола, толку от него не было, его присутствие только мешало учёным. Усталые люди расселись кто где, кто-то на кушетке, кто-то в кресле, некоторые растянулись прямо на полу. С интересом смотрели по сторонам, разглядывали и вникали в уклад тайной лаборатории. Тишину нарушала только возня у стола.

Время тянулось. Бойцы хотели закурить, но не знали можно здесь дымить или нет. Операция была закончена. Митник наложил бинты и ещё раз проверил пульс президента, по старинке прижав пальцами запястье.

— Ну, всё что мог, то сделал, — устало проговорил он, — теперь дело за Эммами, им решать продолжать этому организму жизнь или закончить своё существование.

— Всё-таки Эммы? — устало спросил Травкин.

— Да друг мой. Они самые. В каждом из нас. Они теперь регулируют, что надо организму для выживания. Зрение, мышечная активность, лёгкие, всё, даже эмоции, такие как страх и даже повышенное половое влечение.

— И Любовь? — неожиданно спросил Максим Генадьевич.

— Что? — не понял Митник.

— Чувства. Страх, влечение. Чувство любви они тоже могут усиливать?

Аркадий Афанасьевич задумался, потёр подбородок и ответил:

— Не думаю. Зачем им это? Любовь даже люди не в состоянии понять и оценить до конца. Это не химия. Понимаете? Страсть, влечение, удовольствие, боль — всё это можно вызывать химическими веществами, но Любовь… Нет, зачем. Цель Эммов спаривание человеческих особей и размножение. Как выражается молодёжь, чистый секс. Любовь точно им не ведома.

— Вот, — глубоко и многозначительно подвёл Травкин и добавил: