Девушка аккуратно ступила на песчаную местность и устроилась возле того самого дерева, где до этого сидел Айзек.

Она наблюдала за тем, как полуобнажённое тело метиса, покрытое множеством шрамов, двигается в воде на фоне зарослей и вышедшей луны, которая, будто опытный фотограф, подсвечивала каждую мускулу на его смуглом теле в самом выгодном ракурсе, какое бы положение он не принял, делая из парня настоящую фотомодель с обложки.

— Что, тоже решила подсмотреть за мной? — усмехнулся Айзек, внезапно обратившись к девушке.

— Тебе можно, а мне нельзя? — игриво улыбнулась она в ответ.

— Ха-ха, а ты не так безнадёжна, как я думал, — рассмеялся метис.

Аннали лишь скромно улыбнулась, предпочитая молча наблюдать за телодвижениями Айзека, который, тем временем, нырял в воду и даже очень хорошо плавал.

— Айзек, где ты научился так плавать? — спросила девушка, поражённая его способностями.

— Не знаю. Я просто умею. Честно признаться, впервые захожу в такую глубокую воду, — произнёс Айзек, остановившись, он стоял по пояс в воде, откидывая назад свои мокрые тёмно-рыжие волосы. — У тебя… не вызывает отвращение моё тело? — внезапно спросил метис, продолжая оставаться на месте, даже не повернувшись.

— О чём ты говоришь? — не поняла его Аннали.

— Эти шрамы… Как по мне, они только уродуют его, — произнёс Айзек, коснувшись одного из своих шрамов на груди. — Я не рассказывал, как я их все получил?

— Нет…

— Может ты уже догадалась, большинство из них я получил в лаборатории, шрамы остались на местах серьёзных ранений, которые я получал при неаккуратных опытах или несчастных случаях, когда у их оборудования случался сбой. Но среди них есть и те, которые мне оставил «он».

— Ты говоришь о своём отце?

— Да… Более мелкие шрамы я получил ещё в раннем детстве, в основном резался об осколки бутылок, которые «он» любил разбивать по дому. Некоторые из шрамов я получил, когда «он» швырял меня с лестницы в подвал, там находилось много хлама о который можно было легко покалечиться. А те шрамы, что у меня на спине, я получил когда плохо выполнял свою «работу» перед клиентами, — рассказал метис.

— Айзек… — с сочувствием произнесла Аннали, мошенально сложив руки на груди.

— Все эти шрамы напоминают мне о том, что моя жизнь была полнейшей хернёй с самого начала. Даже сейчас, когда всё, считай, наладилось… я никогда не смогу отмыться от этого клейма, — произнёс Айзек и на несколько минут над водой повисла неловкая тишина молчания, но затем метис сам прервал её. — Ладно. Я выхожу. Будешь отворачиваться или мне так выйти? — с кривой усмешкой спросил он, повернувшись к девушке.