– Когда ты допьешь чай, я отведу тебя к ходже. Она ждет тебя. Твоя сестра вместе с ней.

Сафия кивнула. Она допила обжигающий чай так быстро, как это было возможно. Сладкий напиток теплом разлился по всему телу. Поставив кружку на землю, Сафия с трудом поднялась на ноги.

Провожатая предложила ей руку, но Сафия отказалась, чувствуя в себе достаточно сил.

– Сюда.

Сафия прошла в дальнюю часть пещеры и попала в тоннель. Сжимая в руке фонарь, женщина уверенно вела ее по лабиринту подземных дорог.

Сафия обратилась к ней.

– Кто вы такие?

– Мы рахим, – натянуто ответила провожатая.

Сафия мысленно перевела: «рахим» по-арабски значит «чрево». Неужели ей пришлось столкнуться с племенем бедуинов-женщин, амазонок пустыни? Она задумалась над этим названием. В нем также содержался намек на божественность, на возрождение и преемственность.

Кто эти женщины?

Впереди показался свет, отблеск из бокового прохода.

Провожатая сделала еще несколько шагов и остановилась, кивком приглашая Сафию идти дальше. Та продолжила путь, ощутив холодок беспокойства впервые с момента пробуждения. Воздух, казалось, стал более спертым, дыхание теперь давалось с трудом. Сафия, борясь с охватившей ее тревогой, сосредоточила все внимание на том, чтобы делать вдохи и выдохи. Приблизившись к освещенной пещере, она услышала всхлипывания, отголоски горьких рыданий.

Кара…

Мгновенно забыв все свои страхи, Сафия поспешила вперед. Она обнаружила Кару распростертой на коврике. Престарелая ходжа стояла на коленях рядом, лаская и успокаивая ее. Старуха встретилась взглядом с Сафией, которая бросилась к подруге.

– Кара, что с тобой?

Кара подняла лицо, распухшее, мокрое от слез. Сафия поняла, что ее подруга не в силах вымолвить ни слова. Кара лишь молча махнула рукой в сторону большого камня, за которым горел костер. Сафия узнала в камне шлаковое стекло, затвердевший расплавленный песок. Ей приходилось встречать такие куски в местах удара молнии. Древние почитали шлаковое стекло, изготавливали из него украшения, амулеты, использовали его в качестве молитвенных камней.

Сафия ничего не понимала до тех пор, пока не разглядела в толще стекла скрюченную фигуру.

– О нет, только не это…

– Это мой отец, – прохрипела Кара.

– О, Кара! – У Сафии навернулись слезы.