В воздухе пронеслись еще две реактивные гранаты. В добром десятке мест загрохотали очереди из автоматического оружия.
Черт побери, что происходит?
Как только замерли отголоски взрывов, которые тотчас же сменились вспыхнувшей с новой силой перестрелкой, Сафия посмотрела на капитана аль-Хаффи, ковылявшего на костыле. Потрясенные его внезапным появлением, все молчали.
Первым делом капитан отыскал взглядом Лулу. Отбросив костыль, он опустился перед ней на колено и заговорил по-арабски, но на диалекте, который почти никому не доводилось слышать. Сафии пришлось напрячь слух, чтобы разобрать эту напевную речь.
– Ваше величество, пожалуйста, простите вашего слугу за то, что мы прибыли слишком поздно.
Аль-Хаффи склонил голову. Ходжа не меньше остальных была поражена его таинственным появлением и непонятным поведением.
Омаха шагнул к Сафии.
– Он говорит на шахранском наречии.
Услышав это, Барак заметил с гордостью:
– Мы все принадлежим к клану шахра.
У Сафии голова пошла кругом. Горный клан шахра вел свою родословную от первого правителя Убара – царя Шаддада – или, точнее, супруга первой царицы города. Лишь теперь Сафия поняла, свидетелем чего только что стала: потомки древнего царя торжественно признали главенство потомков царицы.
Капитан аль-Хаффи поднялся на ноги. Один из его бойцов подал ему костыль, и аль-Хаффи знаком предложил всем следовать за собой и снова заговорил по-английски:
– Я рассчитывал вывести вас отсюда, но сейчас могу предложить только укрытие. Будем надеяться, мои люди и ваши женщины на время сдержат неверных. Идемте.
Он первым направился в обход дворца. Остальные последовали за ним.
Омаха приблизился к Бараку.
– Так вы все шахра?
Тот кивнул.