Омаха стоял на коленях. Он сам не смог бы сказать, когда именно упал. Он провожал взглядом удаляющуюся Сафию, чей силуэт расплывался, дрожал, не растворяясь полностью, но уже какой-то призрачный. Проходя через тень под сводом ворот дворцовой ограды, молодая женщина на мгновение исчезла совсем. Омаха затаил дыхание. Затем она снова появилась, уже на улице, – прозрачная тень, которая уверенно двигалась вниз, озаренная электрическим сиянием бури.

У Омахи в глазах блеснули слезы. Лицо Сафии, обращенное к нему в профиль, было таким умиротворенным. Омаха поймал себя на том, что, если бы ему представилась возможность, он до конца жизни следил бы только за тем, чтобы это выражение никогда не сходило с лица любимой.

Пейнтер, словно очнувшись, отступил назад. Оставив Омаху одного, он поднялся по лестнице на второй этаж и прошел туда, где собрались остальные. Все взгляды не отрывались от Сафии, которая медленно шла через город.

При появлении Пейнтера Корал обернулась. У нее в глазах сверкнула тревога. И на то были основания. Бурлящий вихрь статических зарядов опустился уже почти к самой поверхности озера. Прямо под ним продолжала закручиваться воронка, посреди которой поднимался спиральный столб воды, озаренный голубым свечением. Энергия электричества вверху и антивещества внизу тянулись друг к другу, стремясь объединиться. И если они соприкоснутся, придет конец всему: тем, кто здесь находится, Аравийскому полуострову, возможно, жизни на Земле.

Пейнтер сосредоточил все свое внимание на призраке в обличье женщины, безмятежно продвигающейся по освещенным молниями улицам так, словно у нее в запасе было все время на свете. Попадая в тень, Сафия полностью исчезала из виду. Пейнтер молился о том, чтобы с ней ничего не случилось, в то же время пытаясь усилием воли заставить ее идти быстрее. Его взгляд непрерывно метался между панорамой бури и женщиной.

Появился поднявшийся снизу Омаха. Не имея возможности продолжать следить за Сафией со своего наблюдательного поста внизу, он поспешил наверх. Его глаза блестели, полные надежды, ужаса и, как бы ни хотелось Пейнтеру не видеть этого, – любви.

Пейнтер снова обвел взглядом пещеру. Сафия уже почти добралась до железного шара.

– Ну же, давай… – простонал Омаха.

Это чувство разделяли все собравшиеся.

Сафия осторожно спускалась по ступеням. Ей приходилось выбирать, куда поставить ногу. Железная сфера, катясь вниз, смела все на своем пути. Раздавленные ступени были усыпаны битым стеклом. Осколки впивались в босые ступни. Не обращая внимания на боль, Сафия сохраняла спокойствие, стараясь дышать ровно.