Рейчел, не мигая, смотрела на таймер. До взрыва оставалось меньше минуты.

– Отсюда должен быть другой выход, – пробормотала она.

Грей покачал головой, лишая ее ложной надежды.

Однако Рейчел не собиралась сдаваться. Пусть она не разбиралась в инженерных премудростях и не умела обезвреживать бомбы, зато она хорошо знала историю Рима.

– Здесь нет костей, – неожиданно заявила она.

Грей посмотрел на нее так, будто она совсем свихнулась.

– Кэт, – проговорила Рейчел, – ты говорила, что после того, как этот механизм был установлен, кто-то должен был вытащить стабилизирующие штифты, чтобы закрыть трап. Верно?

Кэт молча кивнула, и Рейчел обвела всех торжествующим взглядом.

– Значит, этот человек оказался бы замурованным здесь и был бы обречен на смерть. Но где же в таком случае кости? Он должен был давно истлеть и превратиться в скелет, но никаких скелетов я тут не вижу.

Грей сжал кулак.

– Второй выход, – выдохнул он.

– Именно это я только что и сказала, – улыбнулась Рейчел и достала из кармана коробок спичек. – Нам остается только найти его. Это должен быть какой-нибудь тайный ход.

Монк подошел ближе и тоже достал спички. Через три секунды у каждого в руках оказалось по горящей спичке. По их пламени им предстояло обнаружить, откуда в пещеру поступает воздух – там и будет находиться выход из этой заминированной мышеловки.

Рейчел нервно заговорила:

– Ватиканский холм получил свое название в память о предсказателях судьбы, которые обычно собирались здесь. Vates на латыни означает «пророк». Как и многие оракулы того времени, они прятались в пещерах вроде этой и изрекали предсказания.

Рейчел поднесла руку со спичкой к стене и медленно пошла вперед. Пламя даже не колебалось. Ей не хотелось смотреть на таймер, но она все же не удержалась.

00:22.

– Может, он слишком плотно закрыт? – предположил Монк.

– Конечно, – не обратив на него внимания, продолжила Рейчел, – в большинстве своем эти оракулы были шарлатанами. Почти у каждого из них был помощник или, точнее говоря, сообщник, который прятался в потайном ходе и по условному сигналу начинал вещать оттуда загробным голосом, выдавая себя за духа. Такие же фокусы использовали медиумы во время спиритических сеансов, получивших широкое распространение на грани девятнадцатого и двадцатого веков.