– И что, у нас тут тоже такое будет? – озабоченно спросил Горбатовский.
– Такое вряд ли, – ответил я. – Ведь Господь прислал меня к вам не только для того, чтобы помочь выиграть эту войну, а скорее с целью предотвратить возможное одичание германской нации и превращение ее в свору людоедов. Не стоит забывать тот факт, что немцы – единственные из европейцев, способные массово поселяться среди русского народа и врастать в его плоть и кровь. Так что ничего подобного тут не будет. Это я вам обещаю!
После моих слов громыхнул короткий гром; генерал Горбатовский, размашисто перекрестился, прочитал «Отче Наш» и сказал:
– Ну что же, Сергей Сергеевич… Помолясь, начнем осуществлять ваш план, ведь если Господь за нас, то более ничего не может быть страшно.
Вместо эпилога
18 (5) августа 1914 года, рассвет. Восточная Пруссия, деревня Менгутдорф (ныне Дзвежуты), северная окраина.
Светает, воздух тих и почти безветрен, с ближайших озер наполз туман, в котором ничего не видать на расстоянии пары саженей, а потому часовые, крепко сжимая винтовки, вслушиваются в звуки не столь далекого леса, но не слышат ничего, кроме щебета ранних птах и стрекотания насекомых. Но вот где-то вдали послышался тихий-тихий свист, постепенно он становился все громче и громче – и вот, наконец, нечто неживое, массивное и угловатое на небольшой скорости тенью проскользило над головами изумленных русских солдат.
– Свят-свят-свят, нечистая сила! – бормотали деревенские парни, накладывая на себя крестные знамения, при этом смущены оказались даже немногочисленные вольноперы[31] из студентов или вчерашних гимназистов, добровольно записавшиеся в армию при объявлении мобилизации.
И сразу начались споры о том, что это было, потому что ни за аэроплан, ни за дирижабль эту штуку принять было нельзя.
Но самые интересные события произошли верстой южнее, у трехэтажной деревенской ратуши красного кирпича под черепичной крышей, выглядящей как недоношенный отпрыск рыцарского замка. Именно там остановился на ночь штаб сводного отряда генерала Нечволодова.
Зависнув над небольшой площадью перед ратушей, странный предмет плавно опустился на землю, обратившись имперским штурмоносцем «Богатырь». Бесшумно распахнулись створки кормового люка, и к часовым у входа в ратушу вышли два русских генерала и еще один иностранный военный в больших чинах (но при этом, несомненно, русский, потому что генералы уважительно называли Сергеем Сергеевичем).