– Что?

– Вспомните наш разговор с отцом Райана.

Монк кивнул: он тоже помнил встречу с инвалидом, фамильное поместье, навсегда накрытое зловещей тенью Вевельсбурга, и маленькую грязную тайну семейства Хиршфельдов.

– Его прадед Гуго был чрезвычайно любознательным. Любил сидеть над головоломными задачками, вечно копался в исторических загадках…

– Они и привели его к нацистам, – добавила Фиона.

– А в свободное время постоянно оттачивал остроту ума.

Грей мысленно услышал слова Иоганна Хиршфельда: «Мнемонические опыты, головоломки вроде составных картинок-загадок, поиск смысла среди хаоса».

Грей ткнул в одну из рун.

– Это всего лишь очередная головоломка. Не шифр, а паззл. Руны служили фрагментами, которые нужно собрать так, чтобы из хаоса возник порядок.

Весь предыдущий день Грей мысленно складывал фрагменты, пока не получил целостный символ. Он знал точно, что нашел ответ. Нужно было просто вспомнить о той тревоге, в которой Хиршфельд прожил последние дни жизни, и о растущем чувстве вины за сотрудничество с нацистами.

Грей начертил шесть символов вновь, один за другим, располагая в правильном порядке. Нарисовав на полу последний, он закончил рисунок-головоломку.

Порядок из хаоса.

Абсолют из компромисса.

Святое из нечестивого.

Языческими рунами Гуго изобразил свое истинное происхождение.

– Звезда, – протянул Монк.

– Не просто звезда, – возразила Лиза. – Звезда Давида.

Грей кивнул.