— Спасибо, Господин!

Я поморщился.

— Во-вторых…

Нас прервали… Дверь в комнату с грохотом распахнулась, и в неё ворвался десяток вооружённых короткими автоматами людей. Бля! С десятком я может и не успею справиться. Ещё и девчонки за спиной, которые могут схлопотать шальную пулю.

Удивительно, но Григорий среагировал моментально. Побледнел от гнева, отрыл рот и… И понеслось!

Столько мата и криков я, наверное, никогда не слышал. Он орал и чихвостил их как только мог. И за то, что они посмели зайти без стука, и за то, что додумались на меня наставлять заряженное оружие. Такое впечатление, что они угрожали его матери, а не мне. Кажется, я немного перестарался с Узором Шавки и заложенным в нашу с бароном связь функционалом.

Нужно будет немного ослабить поводок, чтобы он так не эмоционировал по поводу угрозы для моей жизни. Кажется, он даже пустил немного своей силы в ход. Одного из парней повело, другой схватился за голову и пустил носом кровь. Жестокий, однако, у меня барон.

— Гриш! — Отвлёк я его от расправы над его же службой охраны.

— Да, Господин?

— Не налегай на парней, они всё сделали правильно, переживали за тебя. Отпусти их.

Барон послушно кивнул, повернулся к парням, немного посопел в гневе и выгнал их из комнаты.

— Идите, ущербные! Займитесь делом, патрулируйте территорию, встречайте гостей.

Девчонки молча стояли за наши спинами, и кажется не издавали ни звука. Они определённо не понимали, что происходит и почему. Но о чём-то догадывались.

— Так, на чём мы остановились? — Спросил я.

— Вы сказали «во-вторых»…

— Да, во-вторых, сегодня на празднике ты объявишь о своей женитьбе.

— Я женюсь? — Обрадовался барон.

— Да. Завтра ты женишься на этой прекрасной девушке. — Я положил руку на плечо подошедшей к нам рыжей. Она уже щеголяла в голубом красивом платьице и с недоумением прислушивалась к нашему с бароном разговору. — И да, право первой ночи, если ты переживаешь, я за тебя уже использовал. Твоя будущая жена покорена, испорчена и осеменена.

Насчёт про «осеменена» я преувеличил, конечно. Надеюсь.

— Я не переживаю, Господин! — Он склонил голову. — Я очень рад, что это сделали Вы!