Поначалу обрадовали известия, что хабитаты Нью–Вашингтона и Эты Кассиопеи практически не подвергаются атакам. Но очень скоро там возникла проблема беженцев, а «Всекомменты» в своем репертуаре требовали переселить туда все население Соединенных Штатов. «Терраформирование велось на наши налоги, значит, они наши».

Не облегчало жизни и стремление Секретной Службы передислоцировать Первое Лицо в запасную резиденцию на Нью–Вашингтоне — это требование одним из первых утекло в массы. Пришлось ей показаться (на минутку) на балконе Белого дома, чтоб уверить народ: нет, президент не бежала, поджавши хвост. Тем временем старшие члены сената без шума и без возражений перебирались в резервные резиденции, разбросанные по системе Эты Кассиопеи.

Эмилья Юрих устало улыбнулась ему через стол.

— Как дела?

Алик поплотнее уселся в своем кресле и мрачно уставился на вазу с букетом мандариновых роз, заслонивших ее лицо.

— В общем, дерьмо льет без продыху. Очень уж многие у нас вообразили себя настоящими выживальщиками и поверили, что наконец дождались славных времен, о которых мечтали всю жизнь: предстоят героические перестрелки, и победа будет за их охотничьими лазерами и гранатометами. И еще сколько–то любителей природы — эти отвергают жизнь в городах и ни за что не соглашаются прятаться под щитами. Каждый второй евангелист верит, что оликсы вознесут его прямо в рай, а другая половина видит в «Спасении жизни» падающий с небес ад и воображают в нем самого сатану на престоле. Ни те ни другие не собираются покидать культовых сооружений. Еще целая толпа поганых радикалов объявила, что все это — заговор супрематистов, желающих превратить города в концлагеря для угнетенных жертв капитализма, и что бедняки, которые туда отправятся, обратно уже не выйдут. Знаете, никак не возьму в толк, что такого ценного нашли в нас оликсы. Словом, прикрыть всех — не правдоподобнее, чем не дать стокам корпораций мутить питьевую воду. И близко не успеваем.

— Сочувствую.

— Не тратьте слов. Слабоумным ничем не поможешь. Если люди из ненависти к властям отказываются слушать официальные уведомления, пусть не ждут, что власти вывернутся наизнанку ради их спасения.

— Но мы же платим налоги! — ядовито передразнил Энсли. — Правительство обязано нам помочь!

— Вы платите налоги? — шутливо удивилась Эмилья.

Энсли ощетинился было, но внук предостерегающе коснулся его руки. Величайший в истории богач метнул на Энсли Третьего гневный взгляд и обмяк в своем кресле.

Алика его реакция удивила. На публике Энсли мог разыгрывать «что на уме, то и на языке», но человек, не умеющий владеть собой, не выстроил бы ничего подобного «Связи».