Аднан понизил голос:

— Надо подумать, звать ли с собой Тронда.

Олли серьезно покивал:

— Понимаю.

«Ничего этого не будет. У меня теперь дело гораздо важнее».

— Последние из Легиона. — Аднан выдавил бледную улыбку и похлопал Олли по плечу. — Чтобы мы да не выбрались? Мы ни за что не пропадем.

— Верно, бля!

Хорошо, что он додумался влезть в душ. Олли помнил, что помылся, когда они явились в этот дом, а вот мылся ли с тех пор, сомневался. Он, пожалуй, дольше, чем следовало бы, задержался под струями, но рассудил, что, раз они через пару часов уходят, это не важно. Насадка была для модников, модели «Вариклинз», с режимом подачи мыла, шампуня и кондиционера для кожи. Он прогнал пару циклов.

Накинув на плечи последнее в доме чистое полотенце, Олли через кладовую и гардеробную вышел в гостевую спальню. Похоже, что Клодетта не имела привычки в припадках ярости кромсать ножницами одежду бывших — странно, от нее этого вполне можно было ожидать. Но в гардеробной были тонны дорогой мужской одежды, опрятно отстиранной и наглаженной. И разных размеров. Может, она была вроде тех паучих, что едят самцов после секса, а это всё были ее трофеи. Усмехнувшись этой мысли, он выбрал для себя шелковое черное белье и носки. Поверх белья темно–зеленые кожаные брюки и бордовую рубашку с алым логотипом «Крафтан» на нагрудном кармане, туфли ручной работы с Джермин–стрит — тесноваты, но плевать, зато по цене как сказочное сокровище. Припудрил щеки, подчеркнув впадинки, и наложил вишневую помаду. От туши для ресниц, подумавши, отказался.

Олли осмотрел себя в зеркале. Набор что надо. Взглянув на него, всякий скажет, что парень с вершины мира. «Я справлюсь. Я их спасу».

Прежнего кайфа подходящая одежка не вернула, но в хозяйскую спальню он вошел под звучащий в голове саундтрек из последней виртуалки с Сумико. Странный запашок здесь стоял, и занавески были отдернуты, хотя тусклые охряные сумерки под Лондонским щитом давали не так уж много света. Будь у Олли столько денег, он выбрал бы другую отделку для своей спальни, но и ее идеал — декадентский Париж 1930‑х — сумел оценить.

Тронд с Клодеттой вместе лежали в постели: она на нем, руками обхватили друг друга, слились в одно существо. Она любовно поглаживала его лицо и грудь. Чресла его скрывались под шелковой простыней цвета царственного пурпура, и Олли пришлось вызвать в памяти новости про окукливание, чтобы не усмехнуться при виде оттопыривающей ткань могучей эрекции.

— Ты как, парень? — спросил Тронд.

— В порядке. Просто зашел тебе сказать: мы с Аднаном подумываем скоро сдернуть. Здесь дела дерьмовые, надо как–то выбираться в терраформированные системы. — Он многозначительно покосился на Клодетту. — На это нужны серьезные денежки.