Светлый фон
«Амрит, мы всё получили, причем одновременно, сразу. Мы поняли, как это работает, теперь сможем переписываться. Напиши сейчас, ты получил наши письма?»

– Бумага, чёрт… ладно, придется вот так, – Амрит взял один из самолетиков, с самой короткой запиской, оторвал её – потом можно прочесть, и быстро написал ответ. «Тоже получил сейчас всё сразу, когда почувствовал вас. У нас ночь. Разница во времени четыре часа, у вас девять вечера, у нас час ночи. Ну, примерно. Надо договориться. Пишем ночью, зовём друг друга ночью. Сейчас не могу писать, я не один. Завтра свяжемся».

«Тоже получил сейчас всё сразу, когда почувствовал вас. У нас ночь. Разница во времени четыре часа, у вас девять вечера, у нас час ночи. Ну, примерно. Надо договориться. Пишем ночью, зовём друг друга ночью. Сейчас не могу писать, я не один. Завтра свяжемся».

– Отлично, – он улыбнулся. – Просто отлично. Вот, значит, она какая на самом деле, Система. Оказывается, мы можем больше, чем думали. Или ещё больше… и об этом только предстоит узнать.

Глава 24 Ит Соградо. Предупреждение

Глава 24

Ит Соградо. Предупреждение

– Знаешь, была такая книга, называлась она «Волны гасят ветер», – сказал Ит. – И, согласись, это чем-то похоже.

– Стругацкие? – хмыкнул Пятый. – А как же, знаю. Точнее, знал. Валентина, она книг не читала, как ты понимаешь. Но книги там были объектом роскоши, и она, хоть и не читала, но доставала их, причем в немалом количестве. Я прочёл эту книгу, Ит, когда в очередной раз отлеживался у них дома. Помню. Это было начало восемьдесят пятого года, если точно, и книга была в самиздате, перепечатка, на больших листах, под копирку. Валентина её даже в коленкор переплела. Ты хочешь найти тут какие-то аналогии?

– А разве их нет? – удивился Ит. – Как по мне, так самые что ни на есть прямые.

– Если бы, – вздохнул Пятый. – Подумай сам. Совершенно иная ситуация, и совершенно разные участники событий. Те… находились изначально в других условиях, жили другие жизни, и, что самое главное, никто ничего от них не требовал. Понимаешь? К тому же есть главный момент, он принципиален. Контроль – не прогрессоры. Ни действующий, ни потенциальный. Это не людены, не путай. Ты, видимо, считаешь, что аналогия – это внедрение, верно? Но тут и внедрения никакого нет, тут нечто совсем иное. Я бы назвал это удержанием…

– Или тюрьмой, – добавил Ит.

– Как тебе угодно. Можно сказать и так. В общем, то, о чем писали Стругацкие, и то, что происходи сейчас – это, как говорится, две большие разницы.

– Убедил, – кивнул Ит. – Хорошо. Слушай, ты меня вызвал не для того, чтобы о книгах поговорить, верно?