– Саша… – выдохнул он.

– Мы не дадим ее в обиду, – проговорила женщина.

Юрий уже знал это и не сомневался в доброте ее сердца, поэтому он покачал головой.

– Другие… Другие дети…

Ему было трудно сфокусировать взгляд и мысли. Мир перед его глазами темнел, а боль сменялась холодом.

Он пытался сказать ей, где находятся другие дети.

– Челя… бинск.

Он заскреб рукой по полу и вывел в луже собственной крови число 88.

Кэт сжала его ладонь.

– Держитесь, Юрий.

Он хотел бы держаться – ради Саши, ради всех остальных.

Тьма окончательно заволокла его, голоса звучали как из глубокого колодца. И с последним вдохом он подарил этой женщине единственное, что мог.

Надежду.

Он стиснул руку Кэт и выдавил из себя единственную фразу:

– Он жив…

Ошеломленная, Кэт сидела, продолжая держать на коленях голову уже мертвого Юрия. Верно ли она расслышала? Она посмотрела в его открытые, но остекленевшие, безжизненные глаза. В последние минуты жизни он стал словно одержимым, будто пытаясь исполнить какую-то епитимью, и даже переходил на русский. Искушенная в языках благодаря годам службы в морской разведке, она понимала его.

Другие дети.

Такие, как Саша.

Кэт взглянула на лежащую в кровати девочку, заботу о которой теперь взял на себя Малкольм.