Максим: — Олег, ты даже не представляешь, как эта тварь изобретательна. Каждый раз когда я думал что извращённей сюжета уж точно не придумать, он мне каждой следующей встречей доказывал обратное. Это уже второй Кошмар, когда я научился давать отпор, а бегаю я от него уже два года …

Сергей: — ВСЕГО ДВА ГОДА?!

Все смотрели на Максима с явным удивлением.

Максим: — Ты наверное хотел спросить — «УЖЕ, два года?».

Афанасий: — Он задал вопрос правильно.

Люда: — Я бегала от Стража пять с половиной лет. И только последние полгода даю хоть какое-то подобие отпора.

Афанасий: — Из своей жопы я эту занозу достать не могу уже почти двадцать лет.

Сергей: — У меня двадцать три года.

Александр Николаевич: — Двенадцать лет.

Олег: — А у меня уже десятый год пошёл и вообще-то каждый из нас уже успел познакомиться с его фантазией уже в трёх раундах. Но вынужден согласиться, даже меня он удивил, а я знаешь ли, тот ещё гурман.

Максим: — Вы не знаете что этот уб**док сделал с моим другом, он всё же до него добрался, я опоздал на доли секунд реального времени, но для него прошли эпохи. И я даже не хочу рассказывать вам его страшную судьбу, где лишь смерть мной подаренная была тем подарком о котором он даже забыл как мечтать, зная лишь участь страшнейших мук без возможности их прекращения — глаза Максима начинали становиться мокрыми — Когда Люда мёртвая лежал у меня на руках — он указал на Люду стоящую рядом с ним — я думал что свихнусь, потому что это была уже вторая жизнь, которая обрывалась именно Здесь и именно по моей вине. Вторая жизнь, которую я не смог спасти, как бы не пытался. Мои возможности здесь оказались почти безграничны, но даже этого не хватило что бы их спасти. А я и этот су**й выродок, по какому-то нелепому недоразумению, продолжали оставаться живыми и невредимыми. Как Люда выжила, что её оживило, я не знаю. Но знаю лишь то, что если здесь ещё хоть кто-то и погибнет, то либо он, либо я, либо мы с ним вместе, иного варианта я не допущу.

Люда взяла Максима за руку, заставляя обратить на себя внимание.

Люда: — Так вот почему ты пытался нас только остановить. Ты уже терял здесь близких.

Александр Николаевич этого внешне не показал, но внутренне ещё раз испытал стыд от того что делал как трусливый подросток будучи давно мужчиной, в то время как по-мужски поступал тот, кто намного моложе, ценой жизни пытаясь вразумить тех, кто на много старше его.

Люда: — Мне трудно представить что ты ощущал со мной на руках. Но сейчас я жива.

Сергей: — А мне не трудно это представить, мне трудно это измерить, буквально находясь в кратере его горя.