— Знаешь почему ты не поняла всего этого? — спросил Максим холодно посмотрев на Лилю, которая виновато посмотрела на него — Потому что ты была в руках эмоций. Когда эмоции берут верх, они становятся как фильтр через которой ты не можешь получать знания на прямую, как ты это делаешь в спокойном состоянии. Если что-то и прорывается, то долетают только обрывки. А теперь будь так любезна, сделай то, о чём я попросил.

Лилю словно в миг отпустили эмоции и она продолжала смотреть без эмоций, не отрывая глаз от Максима, который не отрывал от неё холодный взгляд. Родители молча наблюдали за происходящим, понимая, что она его читает. Когда Лиля опустила глаза, стало ясно что она что-то обдумывает, а через секунд пять посмотрела на родителей и высокомерно улыбнулась.

— Знаешь пап, я думала что никому не пожелаю того, что довелось пережить мне. Но сейчас я понимаю, что вам двоим будет очень полезно побывать в тех местах — сказала Лиля, с томном хозяйки ситуации.

Тая с Кириллом переглянулись и снова посмотрели на дочь.

— Так, я тебя сейчас не понял — уже без шуток говорил Кирилл, и Тая смотрела с теми же эмоциями.

— Просто вам необходимо понять, что испытывали ваши жертвы, которых за каждым из вас числятся десятки — с отвращением сказала Лиля.

Родители ещё раз переглянулись, понимая что дочь знает.

— Дочка, что бы мы не сделали с твоей мамой, мы делали это …

— Всё ради семьи! — перебил его высокомерно смотрящий на него Максим и оба родителя теперь смотрели на него — Это же вы как клятву произносите каждый раз когда планируете или совершаете очередную низость, считая что это достойным оправданием на любой случай?

— Не перегибай палку, парень, после таких слов, обычно люди уже долго не живут.

— Я её не перегибаю, а напротив, выгибаю обратно. Гнутся она стала тогда, когда вашими деяниями прямыми, косвенными или случайными, стали обрываться жизни. Вашему пристрастию рубить каждого кто переходит вам дорогу подходит конце. Не переживайте, речь не идёт о смерти, потому что это было бы очень щадяще. Речь идёт об очень и очень длинной жизни, с условиями, которые мягко говоря, далеки от идеала.

— Но бояться нечего, это же всего лишь «сон» — язвительно сказала дочь, высокомерно смотря на родителей.

— Буду считать это твои одобрением — сказал Максим, смотря на уже переживающих Таю и Кирилла, после чего взял ложку со стола и немного подкинул над столом.

Всё вокруг замерло, время застыло, буквально. Максим повернулся к Лиле, которая заметив это явление стала осматриваться.

— Лиля — обратился Максим к ней.