К этому времени мужчины уже сняли пиджаки и закатали рукава рубашек. Мышцы на руках вздувались канатами, когда они выносили плиты, одну за другой. Грей изучал каждую плиту с обеих сторон, ища какое-либо свидетельство спрятанной карты. Он также попросил двоих сотрудников службы охраны позволить им сделать все самим. Подчинившись, Уолдорф и Линделл отошли в сторону и стояли, переговариваясь вполголоса и внимательно наблюдая за работой Грея и Монка.

Мрачный дежурный офицер не скрывал своего скептицизма.

И у него были на то все основания.

Грей и Монк уже разобрали штабель больше чем наполовину, и пока все было безрезультатно.

Грей вынес из отсека очередную плиту. Когда он укладывал ее вместе с остальными, Сейхан отметила, как стиснуты у него обескровленные губы. И дело было не в физическом напряжении, а в отчаянии. Присев на корточки, он поставил плиту на ребро, осматривая ее с обеих сторон. У него на лбу выступили бисеринки пота.

Хромая, Сейхан приблизилась к нему.

— Я буду изучать эту сторону, а ты займись другой.

— Спасибо. — Грей бросил на нее взгляд поверх поставленного торчком слитка. — Неужели мы ищем то, чего здесь нет?

— Твое предположение показалось мне правильным. — Сейхан провела пальцем по золотой поверхности, пытаясь нащупать какие-либо признаки карты. — Нам остается только продолжать искать дальше.

— На твоей стороне ничего нет?

— Ничего.

Развернув плиту, Грей уложил ее на остальные.

— Мне не дает покоя одна мысль, — произнес он, понизив голос. — Если Джефферсон выгравировал карту на одной из этих плит, почему ее никто не увидел? И ничего не сказал?

— Быть может, карта не на слитке, а внутри его.

— Что ты хочешь сказать?

— Если верить этому французу, карта была сделана из нанозолота, гораздо более плотного металла, который не плавится при обычной температуре. Поэтому чтобы сохранить и спрятать карту, почему бы не облить ее обычным золотом, полностью скрыв? Никакого риска нет. Если карта когда-нибудь понадобится, всегда можно будет расплавить обычное золото, поскольку нанозолото становится мягким при гораздо более высокой температуре.

Грей ладонью отер мокрый от пота лоб.

— Ты права. Я должен был сам догадаться.

— Всего предусмотреть нельзя.

«Как нельзя обо всех позаботиться».