Наконец Кэт повернулась и с некоторым усилием поставила свои ноги мужу на колени.
— Поскольку ты больше не работаешь…
Монк взял ее ступни и начал растирать их одной рукой. Новый протез должен был быть готов только через четыре дня, но, судя по всему, и одной руки хватало.
Откинувшись назад, Кэт потянулась и снова издала звук, теперь уже вполне определенный.
— К этому я бы тоже могла привыкнуть.
Однако подобное блаженство не могло продолжаться вечно.
Из соседней комнаты донесся жалобный писк, сначала тихий, но быстро набравший раздирающую слух силу. Ну как такое крохотное существо способно издавать такой громкий звук?
— Определенно, у нее твои легкие, — заметила Кэт, приподнимаясь на локте. — Похоже, она уже проголодалась.
— Я ее принесу, — сказал Монк, вставая с постели.
Увы мечтам о горячем душе.
Пройдя в спальню, он увидел там новую радость своей жизни, с красным личиком и крепко зажмуренными глазками. Подхватив малышку из колыбели, Монк взял ее на руки и начал качать.
Девочка сразу же успокоилась.
Она родилась в день похорон матери Грея. У Кэт начались схватки во время заупокойной службы. Монк понимал, каким тяжелым был этот день для Грея, винившего себя в гибели матери. У Монка не было слов, чтобы поддержать своего друга, но Грей держался мужественно.
Еще раз отблески этого мужества, обещавшего исцеление, Монк увидел позднее, когда Грей навестил Кэт в роддоме, чтобы взглянуть на новорожденную. До того Монк не говорил другу о том, что решили они с Кэт. Услышав эту новость, Грей улыбнулся, печально, но искренне.
Монк поднял свою дочурку и посмотрел ей в лицо:
— Ты проголодалась, Гарриет?
Грей сидел на стуле у изголовья больничной койки, закрыв лицо руками.