— Поздравляю, Аникей. Ты — балбес. Но… продолжай. Я внимательно слушаю.

— Иришка сказала, что у неё появился рыцарь. Мол, он сильный и крутой. Явно кто-то из старшекурсников! И я понял, что Толик не при делах… А, ещё мне очень стыдно за себя. Он не знал, что я переживаю за сестру. Поди думал, что это из-за его семьи… В общем, неудобно вышло…

— Вот как? — я нахмурился, ибо мне сейчас хотелось прописать Аникею такой подзатыльник, чтобы он облетел всю планету вокруг: — Во-первых, ты повёл себя, как последний ублюдок. Прости за такие слова, ты потом можешь вызвать меня на дуэль…

— Воздержусь! — он тут же поднял руку в знак примирения.

— Ты сломал Толику всю школьную жизнь. Из-за тебя он лгал своему отцу. СОБСТВЕННОМУ ОТЦУ, ты понимаешь? А во-вторых, что за крысятское поведение? Почему ты говоришь это мне? Боишься Толика?

— Нет, но…

— Боишься. Потому что Толик не жалкая подделка под шаблон, а индивидуальная личность, за которой уже ухлестывают две клёвые барышни. Но это не суть. С чего ты вообще взял, что имеешь право решать, с кем твоей сестре быть?

— Для нас это важно! Возможно, ты дикарь и не понимаешь…

— Я тебе сейчас по-дикарски всеку! Если ещё хоть раз назовёшь меня дикарём — я не посмотрю, что ты сын дружественного Дома. За языком надо следить! Аникей, будь я немного помладше… хоть на самую малость — то дождался бы, когда пройдёт две недели и после поступления, вызвал бы тебя на дуэль. А там выбил бы из тебя всё дерьмо. Ты мне веришь?

— Верю. — виновато ответил он.

— Но я уже чуть более рассудительный и драться с тобой, это тоже самое, что выйти против младенца. Не интересно. Однако, если ты хочешь проверить наверняка…

— Я верю тебе! Клянусь!

— В общем, я не собираюсь за зря пускать твою кровь. Это скучно. Я хочу верить, что ты поумеришь пыл, ибо в противном случае я от тебя и мокрого места не оставлю. А ещё, ты… отчасти молодец, что признался хотя бы мне. Но этого недостаточно. Ты должен высказать всё Толику и извиниться. Понятное дело, что твоё извинение не вернёт три года его школьной жизни… однако, так хотя бы мы все… возможно, когда-нибудь, сможем нормально общаться. Это не факт, но всё же!

— Он меня не будет слушать… начнёт драку и нас обоих исключат. — Аникей указал на спящую на моём плече сову.

— Толик — слишком здравомыслящий человек. Возможно, он не примет этого сразу… Но драться точно не будет. Это не в его стиле.

— Не в его? А ты в курсе, что это он мне всёк тогда? Причем — довольно больно! Аркадий Павлович был борцом. Дедушка Павел занимался боевыми искусствами. Хоть Толик и притворяется неженкой… гены-то у него Демидовские. Ты уверен, что всё будет хорошо?