— Володя? Ты чего? — Толик дернул меня за рукав, и словно вытащил из забвения… Вернул в реальный мир.
— Девочки — вы умницы! — захлопав, холодно произнесла Мавра: — Теперь давайте закрепим, и выпускайте стихоплёта!
— Ну? Ты чего? — очкарик вновь потянул меня за плечо: — В Долгорукову втрескался? Хе-хе-хе…
— Чего? Нет! — отмахнулся я.
— А вот и да! — хитро улыбнулся пацан: — Стоял, рот разинул… И глаза, как будто на мокром месте. Думал, сейчас пустишь скупую мужскую слезу. Видимо, даже Дьявол умеет плакать. Знаю я про все эти дела!
— Да просто эта песня… напомнила мне об одной Императрице…
— Неужели? У тебя был роман с Императрицей? — удивился Толик.
— Угу… Пойдём давай! — недовольно буркнул я, и мы двинулись вдоль кресел к противоположной стене.
Вот ещё! Всяким котятам не очаровать меня своим сладким пением.
Просто… тут надо знать подоплёку.
Вообще, у трейсеров было два основных способа для передачи данных.
Первый, как это не странно — особый духовный аромат. Если не прятаться, то запах энергетической сущности может распространяться на многие сотни километров. Именно так Пушистый хвост смогла вычислить поместье Демидовых тогда. А если бы решил прятаться, то не найди Мирт комнату, в которой я сплю — так бы и не узнала, что я живу именно в этом доме.
Вторым источником передачи информации был звук. Особый язык, состоящий из специальных звуковых сигналов. Древний… и к великому сожалению, большинство трейсеров им уже не пользовалось. Для воспроизведения делали специальные духовые инструменты, закрученные, словно панцирь моллюска. Если знать язык, то можно было за условную песню в три минуты передать информации на несколько гигабайт.
Да и Лай-Лабэ пробудила во мне способность слушать музыку душой… Вот я и немного проникся. Кстати, у неё тоже голосок был чарующий. Помню, мог всю ночь слушать её песни… Хорошее было время. Светлое и теплое.