Но мысль не взволновала. Не убил же.

Прежде чем выйти, Санёк осторожно выглянул наружу. Услышал, как кто-то стонет. Казалось, совсем тихо. В ушах по-прежнему вата, но хоть в голове прояснилось после стимулятора. Санёк изучил пространство между бараками через ноктовизор. Трупы, везде трупы. А вот кто-то корчится, пытаясь подняться. Свой или чужой?

Санёк принял решение: если выходить, то сейчас. Взойдет луна, и он окажется как на ладони у тех, кто может прятаться в тени, в укрытиях, в бараках… Тепловизор мало помогал. Вокруг рябило от горячего железа. У ворот что-то горело, даже тела мертвых еще не успели остыть.

Санёк подошел к одному из паровозов. К тому, из которого, как он видел, выскользнул человек. Сейчас боковая дверь была заперта, значит, внутри кто-то есть.

Санёк постучал в дверь прикладом автомата.

Тишина.

Тогда он вскарабкался на гусеницу, подобрался к водительской амбразуре:

– Эй, там! – позвал он. – Это я, Санёк… – подумал и добавил: – Химера. Я сейчас покажусь, не стреляйте.

И заглянул в щель.

– Сашка! – раздался изнутри знакомый голос Бабочки. – Живой! Что снаружи?

– Тихо.

– Точно? – Это уже Голова.

– Сам посмотри, – предложил Санёк.

– А Шахид где?

– Хороший вопрос. Я должен знать?

– Он вышел минут двадцать назад.

Ага. Значит, это был Шахид. Санёк почему-то так и думал.

Открылась боковая дверь. Голова выбрался наружу первым. За ним – Кирилл.

– А Любка где? – спросил он.

– Ранена. Там, – он показал на здание клуба. – На чердаке.