* * *

Пьетро, который вообще-то был вовсе не Пьетро, а Белка, один из подручных Комара, довольно улыбнулся.

Так-то… достала его эта девка до печенок, но коли надо, он потерпит. До поры до времени.

Удав гнилушки не сливает, если он сказал – значит, слушаться придется. Тогда и звенелки будут, и побрякушки, и дело сделается. Это знали все подручные Комара.

И слушались.

Последнего, кто решил повыступать, вынесли за дверь со стилетом в глазу. Других недовольных не было. А вот, собственно, и Удав. И девка какая-то с ним. Так себе… тощая, невидная. Белка бы на такую не полез.

– Готова? – покосился Джакомо на тело Моники.

– Жива, дышит, – отчитался Белка. – Чего с ней будет?

– Надеюсь, ничего, – нахмурилась девушка. – Давайте ее раздевать…

Единственное, что позволила себе Мия, – это тонкая шелковая рубашка под самый низ. Вся остальная одежда была от Моники.

Белка наблюдал за этим с сомнением.

Ну, можно переодеть дану в одежду этой шлюхи. Но чтобы выдать одну за другую?

А вы павлина за ворону еще не выдавали? Они же так похожи, ну ТАК похожи! Обе – птицы.

Джакомо помог племяннице все надеть, расправить складки, затянуть и уложить. И поманил Белку за собой:

– Выйдем минут на десять.

– Как скажешь, Удав.

Белка и не собирался спорить. А когда он вернулся минут через десять…

Одна Моника, прикрытая старым плащом, лежала на полу, на соломе.

Вторая стояла над ней и улыбалась. Точь-в-точь как эта деревенская дурища!