Принцесса забросила клетку в свой инвентарь и приступила к изучению шкафа, на который я указал ногой.

– Ты глянь, Пончик. Замок сломан. И дело не во взрыве.

– То есть шкаф обыскали ещё до того, как мы тут всё взорвали?

– Очень похоже на то.

– Может быть, до нас сюда заглядывал другой обходчик? – предположила кошка.

– Может быть. Но Перопада убили всё-таки мы. Посматривай на карту.

Я огляделся. Помещение было странно пустым. Тут были полки, но на них – ни шиша. Стены голые. Пустая клетка когда-то служила коробкой для еды, но тоже давно. В дальней стене виднелась тяжёлая дверь, которая вела вглубь здания.

Я медленно приоткрыл её и тут же увидел на карте косой крест. Тогда я распахнул дверь настежь. Тут же появилось несколько десятков новых красных точек и такое же количество косых крестов. Я замер и сформировал рукавицу, приготовившись защищаться. Ничего не произошло. Никакого движения.

Святое дерьмо.

– Монго, ш-ш-ш, – прошипел я, когда перистый динозавр подошёл к порогу и приготовился завыть. – Ш-ш-ш.

Я зажал ему клюв.

Пончик прыгнула мне на плечо и изготовилась к стрельбе. Но никакого движения за дверью мы не услышали. Кошка вдохнула и напряглась.

– Карл, – прошептала она, и её голос дрогнул от страха, – ты был прав, Карл. Мы напрасно сюда сунулись. Давай уйдём. Прямо сейчас.

Я проглотил слюну.

Мы увидели то, что вызвало бы поллюцию у серийного убийцы.

Комната была местом хранения раздетых женских трупов. Они свисали с потолка вниз головами наподобие туш в морозилке. Там были женщины человеческой расы, эльфы, дварфы, орчихи и даже одна огриха. У тех, что были обозначены на моей карте косыми крестами, не было голов. У других – таких было не меньше тридцати – имелись все части, но их головы были отделены и подвешены примерно на ладонь ниже шей. Каждая голова соединялась с шеей лишь белой костью и похожими на соломинки артериями. Словно кто-то хватал жертвы за головы, мощным рывком отрывал их и оставлял качаться. Пучки пурпурной энергии соединяли их с красными точками, как если бы они перезаряжались.

Они выглядели спящими. Глаза у всех были закрыты.

На этом ужасы не заканчивались. Посреди комнаты висел немалых размеров костяной «ловец снов»^[104], в котором роль «паутины» играло раздетое, истощённое и перевёрнутое вниз головой тело магистрата Перопада. Его лишённые перьев, обтянутые пупырчатой кожей крылья, напоминавшие крылья ощипанного сырого цыплёнка со скрюченными на первых фалангах пальцами, были вытянуты вперёд. Из-под треснувшего клюва смотрели выпученные, молочно-белые мёртвые глаза. И из клюва, и из глаз вытекали струйки прозрачной жидкости. Ноги были раздвинуты под таким косым углом, что их когти тянулись к потолку. Всю эту конструкцию можно было бы принять за искаженную, извращённую пародию на «витрувианского человека» да Винчи^[105]. Тело жертвы было привязано к костям старой истлевшей верёвкой. Судя по виду трупа, магистр висел там уже довольно давно, началась мумификация. Обруч подрагивал в воздухе, раскачивался, скрипел.