Они вышли на улицу, и Грей остановил такси. Машина быстро доставила их в противоположный конец города, представляющего собой причудливую смесь вычурных монгольских дворцов, угрюмых угловатых зданий советской эпохи и величественных буддийских монастырей. Над всем этим висело покрывало удушливого смога.
Наклонившись к Сейхан, Грей взял ее под руку и, словно произнося слова любви, шепнул ей на ухо:
– Как насчет того, чтобы полазить по канализации?
Та усмехнулась.
– Ты знаешь, как порадовать девушку.
Солнце уже клонилось к горизонту. Сейхан стояла рядом с Греем, глядя, как тот поднимает канализационный люк, открывая доступ к сети подземных тоннелей, раскинувшихся под древнейшей столицей в мире. Из внутренностей города пахнуло горячим воздухом.
Вместе с ним из-под земли вырвались слабые звуки пения, отдаленные отголоски детского хора. Эти голоса, звучащие в мрачном подземелье, показались Сейхан необыкновенно приятными.
– У кого-то там дом, – заметил Грей.
В свое время Сейхан довелось порядком пожить в подобных закутках, где она, укрываясь от холода, дружила с другими детьми улиц. Высокий уровень безработицы, сопровождающий переход от коммунизма к демократии, привел к тому, что многие монголы скатывались на социальное дно. И, самое страшное, росло число беспризорных детей.
Грей начал спускаться первым. К счастью, отверстие люка загораживал жилой дом. Вход в подземную теплоцентраль находился всего в двух кварталах от цели назначения. Кэт удалось вытащить из городских архивов план склада. Как оказалось, этот тоннель проходил прямо под зданием, и из него имелся доступ в отопительную систему.
Сейхан спустилась по лестнице, быстро покинув морозный солнечный день и оказавшись в теплом мраке теплоцентрали. С каждой скобой воздух становился все горячее, пока не сделался почти невыносимым. Вдобавок он был насыщен зловонием отходов и испражнений, в том числе и человеческих.
Включив фонарик, Грей спрыгнул на дно тоннеля.
Сейхан присоединилась к нему, вынужденная пригнуться, чтобы не удариться головой о проходящую сверху трубу. Включив свой фонарик, она повела лучом, последовательно освещая четыре прохода, ведущих в разных направлениях. В одном проходе мелькнуло испуганное детское личико.
И тотчас же скрылось.
Даже пение прекратилось.
Можно было предположить, что в тоннелях регулярно устраивались облавы. Беспризорных детей отправляли в приюты, которые были немногим лучше северокорейской тюрьмы.