Видневшаяся в отверстие входа в пещеру темная гладь озера постепенно светлела, вода меняла цвет от темно-синей до небесно-голубой. Лед засверкал тысячами оттенков кобальта и сапфира. Наконец по воде и льду стремительно разлилось пламя, зажженное первым лучом взошедшего солнца, растекаясь подобно расплавленному золоту.
Вигор тихо ахнул, посчитав за благодать возможность насладиться таким зрелищем. Даже ветер на какое-то мгновение затих, словно завороженный неземной красотой.
Затем, напоследок еще раз громко ударив в бубен, Темур повернулся к гостям.
– Свершилось. Теперь вы можете говорить со старейшиной Баяном.
Шаман поднялся на ноги, жестом приглашая и остальных встать.
Получив надлежащее благословение, Вигор с трудом поднялся с земли и поклонился старику.
– Спасибо за то, что согласились встретиться с нами. У нас одно очень важное и очень спешное дело, и мы ищем человека, хорошо знающего Ольхон.
Темур зашептал старику на ухо, переводя слова Вигора.
– Что вы хотите узнать? – от лица старейшины спросил он.
Вигор повернулся к Грею.
– Покажите ему реликвии.
Забрав у Ковальски рюкзак, Пирс расстегнул молнию и осторожно достал находившиеся внутри предметы. Положив на землю череп, книгу и серебряную шкатулку, он откинул крышку, открывая спрятанный внутри корабль.
Шаман сохранял внешнее спокойствие, лишь чуть шире раскрыв глаза.
– И что это такое? – спросил Темур, однако вопрос этот исходил не от Баяна, а только от личного любопытства юноши.
Старейшина шагнул вперед и простер руки над реликвиями, снова бормоча молитвы.
Наконец он снова заговорил, и Темур перевел его слова.
– Эта сила старая, но она давно известна.
Вигор пристально посмотрел на узловатые руки старика.