Советник какое-то время стоял с потерянным видом, но после того как основатель секты приставил к его затылку заряженный самопал, взмахнул тесаком и обезглавил разведчика. Кровь фонтаном хлынула из перерубленной шеи. Голова, словно кочан капусты, свалилась с плеч и, подскакивая, покатилась к ногам предводителя. Безжизненное тело Кирпича еще кулем оседало на асфальт, когда главарь ударом ноги отправил голову в глубь туманного облака.

– Вот ублюдок, – прошипел Потапыч, снимая «калаш» с предохранителя. – Ща я тебе провентилирую мозги, гаденыш.

Балабол ткнул бородатого локтем в бок:

– Обожди, рано еще.

– Чего ждать? Когда эта мразь больше людей уконтрапупит?

– Они и так не жильцы, – холодно заметила Лань. – Без должной экипировки успели хватануть радиации по самую макушку. К тому же профессор говорил, что Кузьма должен как-то проявить себя. Наберись терпения и жди.

Потапыч что-то буркнул в ответ, но от идеи немедля расправиться с главарем сектантов все же отказался.

Тем временем события развивались своим чередом. Гриб выронил окровавленный тесак из руки. Тот самый хлыщ, что поднял Кирпича, наподдал заместителю коменданта под зад ногой, толчком в спину отправил к остальным пленникам и заставил сесть на колени.

В глубине туманного облака появились темные расплывчатые фигуры. При виде их сектанты радостно загомонили. Одни опустились на четвереньки и стали в исступлении бить поклоны, вскидывая руки к серому небу и чуть ли не стукаясь резиновым лбом противогаза об асфальт. Другие что-то завыли нараспев, покачиваясь из стороны в сторону и заламывая руки. Лишь горстка черноризников во главе с предводителем сохраняла спокойствие. Под вопли и стенания остальных сектантов они неторопливо двинулись к будущим жертвам.

В этот миг произошло то, о чем предупреждал профессор: Кузьма вдруг вскинул голову, из носа парня темными струйками выступила густая кровь. Главарь с приспешниками сбились с шага. Медленно, словно нехотя, потянулись за оружием.

Предводитель оказался первым, поскольку самопал уже был в его руке. Рваными движениями, словно преодолевая чудовищное сопротивление, он навел самодельное оружие на стоящего рядом с ним помощника. Ба-дах! Сноп искр и белое облачко сгоревшего пороха вылетели из ствола.

Раненый завопил, прижимая руки к животу, согнулся в поясе и повалился на асфальт. Выстрел как будто послужил командой для остальных. Самопалы захлопали один за другим, перекрывая вопли подранков и заставляя пленников вжимать головы в плечи и низко пригибаться к разбитой трещинами дороге.