За те три недели, что Кузьма провел в Зоне, произошло немало событий. Балабол с наемниками уехали на Большую землю. Сталкер возвращал себе былое имя и прошлую жизнь, в том числе и благодаря записанным на камеру признаниям Моргенштейна, а Потапыч и Лань по-прежнему его охраняли. Только теперь делали это не по просьбе Лекаря, а по собственной воле. Шутка ли, самого Хозяина Зоны от бед стерегут.

Выдвинутые Дмитрием обвинения против своего бывшего компаньона Богомолова произвели эффект разорвавшейся бомбы. В первую очередь благодаря тому, что дело касалось судьбы заново возникшей Зоны. Сенсацию подхватили мировые СМИ. Дошло до того, что Балабола, для всех ставшего снова Дмитрием Матвеевичем Преображенским, позвали выступить на генассамблее ООН.

Это, кстати, была еще одна причина, по какой профессор позвал Лекаря к себе. Только у него в кабинете была возможность посмотреть прямую трансляцию из Нью-Йорка.

Профессор глянул на часы, взял пульт со стола, включил телевизор. Экран мигнул и выдал картинку из зала заседаний. За инкрустированной плитами серпентинита трибуной стоял представитель одной из стран-участниц генассамблеи и еле слышно читал текст по бумажке. Во время работы профессор периодически включал телевизор и, чтобы звук особо не мешал, держал громкость практически на самом минимуме. Тихий бубнеж настраивал его на рабочий лад, а вот громкий звук мешал сосредоточиться.

– Зачем? – поморщился Лекарь, подливая себе чаю в кружку. – Так хорошо сидели, я только за жизнь хотел с тобой поговорить, а ты эту шарманку включил.

– Могу убрать, если тебя это так напрягает, – состроил загадочное лицо профессор и вытянул руку с пультом в направлении телевизора.

Лекарь поставил чайник на стол, поднял голову – в круглых стеклах его очков отразились крохотные телеприемники – и мельком глянул на экран. Докладчик закончил гундеть и покинул трибуну. Навстречу ему шел проводник в деловом костюме. За ним, на шаг позади, как и положено телохранителям, шагали Потапыч и Лань. Тоже в цивильной одежде, а не в привычных сталкерских комбинезонах, и без оружия в руках. На полпути к трибуне бывший и будущий докладчики встретились, кивком поприветствовали друг друга – наемники остались безучастны к обмену любезностями – и разошлись каждый по своим делам.

Лекарь приоткрыл рот от удивления, пальцем показал на картинку в телевизоре:

– Там Балабол, что ли, или мне это кажется?

– Так я выключаю или как? – с ехидцей поинтересовался профессор.

– Да погоди ты, выключать он собрался. Дай поближе посмотрю. – Лекарь привстал со стула, подался вперед и слегка прищурил глаза. Балабол тем временем поднялся по лесенкам на невысокую площадку и занял место за трибуной. Потапыч и Лань застыли по бокам от него, как изваяния. Лицо нового докладчика показали крупным планом. – Ну точно, Балабол! Как он там оказался и что у него с лицом?