Да только вот мы уже выяснили, что так происходило далеко не всегда.

— Что привело вас к нам в столь поздний час, Валерий Карлович? — Алексей налил какую-то янтарную жидкость в два пузатых бокала и подал один из них гостю. К моему удивлению, подполковник не отказался. А я по запаху определил, что братишка решил угоститься коньяком.

Самойлов пригубил напиток, на миг его лицо расслабилось, но в следующий момент снова приобрело сосредоточенный вид.

— Признаюсь, я пришел по душу вашего младшего брата, Алексей Андреевич, — вздохнул он. — Увы, некоторые детали я могу поведать лишь Владимиру Андреевичу, однако понимаю, что он находится под вашей опекой. Поэтому буду краток: ваш брат некоторое время назад дал обещание помочь в деле государственной важности, и я пришел сообщить, что маховик запущен. Нам нужно участие Владимира Андреевича.

Ну, это для Леши не было новостью. Все-таки на острове случилось выходящее из ряда вон событие, так что кое-какую информацию родственникам «Десятка» все же предоставила. Плюс вмешалась Друзилла — старуха тоже имела разговор с новым князем и предупредила о том, что мне вскоре предстоит круто изменить свою жизнь и даже взят новое имя.

В Ордене, как я понял, были свои традиции. И одна из них — официальное отречение от рода и имени, данного при рождении. И это, насколько я понял, тоже было обусловлено неприятием традиционного общества — род отказывался от члена, отмеченного печатью Тьмы.

Но, как я понял, лишь на словах. На деле Друзилла принимала самое активное участие в жизни нашей семьи. Да и я, оказавшись в Ордене, понятное дело, Оболенских бы в беде не бросил. Мог бы послать всю семейку к черту, но… Мне это было невыгодно. Примерив на себя шкуру будущего адепта, я начал понимать, почему одаренные Тьмой обрастали связями. Так удобнее.

Другое дело, что та же сестра Аурелия могла с легкостью заводить новые знакомства — гадалка была полезна. А мне как поступать в будущем со своим Темным даром? В киллеры подаваться?

Но я слишком углубился в свои размышления, пока Самойлов в общих чертах напоминал брату о моих бывших и будущих заслугах. Голос подполковника вырвал меня из усталой полудремы.

— Так вы готовы, Владимир Андреевич?

Я вздрогнул и тряхнул головой, прогоняя сонливость.

— К чему именно, Валерий Карлович? — улыбнулся я. — Родине послужить — всегда готов. Обещал — помогу. Но и вы помните, что у нас с вами двухсторонний договор.

— Трехсторонний, если быть точным. Не забывайте об Ордене.

— К сожалению, у меня при всем желании никак не получается о нем забыть, — съязвил я и подался вперед. — Так что я должен делать?