— Говори, иначе будет хуже, — я взял себя в руки и словно сам проникся хладнокровием Глыбы. — Кто вас послал? Кому вы служите?

Каменев улыбнулся, но его глаза оставались холодными за зеленоватыми треснувшими стеклами очков.

— Я никому не служу. Это просто взаимовыгодное сотрудничество.

— С кем?

— Это задание мне поручил директор. Павел Михайлович Беклешев.

— Зачем я ему? И почему велели брать живым?

Глыба пожал плечами.

— Это не мое дело. Знаете, Владимир Андреевич, почему я уже столько лет здесь здравствовал и процветал? Потому что знаю, когда не стоит совать нос не в свое дело. Мое дело маленькое — просто выполнять поручения.

— Что еще ты делал для Беклешева?

— О, ваше сиятельство, так дело не пойдет, — улыбнулся Глыба. — Вы требуете от меня информации, но что взамен?

— Ты не в том положении, чтобы торговаться. Я могу убить тебя, и сделать это крайне мучительно.

— Тогда я могу унести свои тайны в могилу, — осклабился Каменев. — Или же мы договоримся о честном обмене: вы оставите мне жизнь, а я расскажу то, что знаю. И мы разойдемся.

Жизнь? Глыбе?

Только если сдать ему лично в руки Самойлову или кому-то проверенному из «Десятки». Жаль, я не знал, насколько этот бастард был дорог князю Горчакову. Если сиятельный батя прикипел к ублюдку сердцем, то мог поднять самые высокие связи, чтобы его освободить. А я этого не хотел.

С другой стороны, где гарантия, что Глыбу к этому моменту не прикончат свои же? Я мог отпустить его, но как долго бы он прожил после этого?

— Допустим, договорились.

Глыба усмехнулся.

— Э, нет, ваше сиятельство, — он покачал головой. — Я чую в ваших словах ложь…

— Потому что я не хочу тебя отпускать.

— Но вы уж разберитесь с собой, а то часики тикают…