Глубокий рык раздался в моей груди, когда она уселась на мое место с дразнящей ухмылкой, а мои пальцы скрючились от желания наказать ее за то, что она посмела прикоснуться к моему золоту. Драконье сокровище было дороже всех звезд на этом чертовом небе, и только чертов дурак осмелится прикоснуться к нему, не говоря уже о том, чтобы нарядиться в него, как она сейчас. Если бы на ее месте был кто-то другой, то уже обуглился до хрустящей корочки. Как бы то ни было, тонкая хватка, которой я сдерживал свою ярость, ускользала из-под моего контроля.

Я бросился на нее, и она вскрикнула от неожиданности, когда мои руки опустились по обе стороны от ее головы на толстые красные подушки, и я оскалил зубы прямо ей в лицо.

— Отдай их обратно! — Зарычал я и краем глаза увидел убегающих людей.

Моя кожа так пылала от магии огня, что они все, наверное, обгорели от жара, исходящего от меня. Но не Рокси. Огонь не мог причинить ей вреда. Может быть, это была судьба для нее — быть Фениксом, единственным существом, невосприимчивым к худшему из моей силы. Может быть, звезды всегда хотели, чтобы я не мог причинить ей боль.

Она долго смотрела на меня своими большими зелеными глазами, прежде чем мрачно рассмеяться.

— Заставь меня.

Внезапно жар между нами не перестал иметь что-то общее с магией огня, а имел отношение только ко мне и к ней. Этот гребаный шар, который ворвался в мою жизнь, разрушая все, что, как я думал, знал, и при этом не желая ни на йоту отклоняться от своего курса.

Я снова зарычал, протягивая руку и хватая ее, поднимая со своего места, прежде чем крутануться и сесть на него самому, посадив ее себе на колени.

— Я сказал тебе, что не причиню тебе вреда, Рокси, — промурлыкал я, просто чтобы она услышала, когда успокоилась, прижав ладони к моим плечам, вынужденная оседлать меня, в то время как мои пальцы обвились вокруг обнаженной кожи ее талии. — Так как насчет того, чтобы вместо этого сыграть в игру?

Мы привлекли аудиторию, но в тот момент мне было насрать. Я собирался либо выйти из себя и наброситься на всех присутствующих, либо бросить вызов звездам и этой девушке в моих объятиях, прижав ее к себе, несмотря на то, что мой инстинкт требовал крови. Возможно, я и держал тьму в своей плоти, но я отказывался подчиняться ей когда-либо снова. Я был сам по себе и собирался делать свой собственный выбор. Что означает, что я никогда больше не причиню ей боль.

— Во что? — выдохнула Рокси, ее зрачки расширились так, что в ее глазах было больше черного, чем зеленого.

— Давай поиграем в салочки со звездами. Мы сидим здесь и позволяем им делать все возможное, разрывая нас на части. Выигрывает тот, кто первым встанет с этого места.