В последнее время ее оптимизм подвергался серьезным испытаниям, но он никогда ее не подводил. Мы часто обсуждали ее сестру и то, что Дариус был Несчастлив. Я провел здесь много времени в поисках ответов об отмене их проклятия, но не нашел ни единого намека на возможность того, что это может быть. И все же Голубок ни разу в этом не усомнилась. Она была непоколебимо полна решимости найти ответ. И я жаждал этого в ней. Это давало мне надежду для них.

Голубок сняла сумку с плеча, нервно улыбаясь, расстегнула ее и достала длинную деревянную шкатулку, на которой было вырезано созвездие Ориона.

Она протянула её мне, и я был удивлен весом, когда взял шкатулку, поспешив под одну из арок, чтобы положить её на стол и открыть.

— Габриэль помог мне сделать это. Я почерпнула идею в одной книге о Фениксах, которую ты мне дал, — объяснила она, и любопытство пронзило меня, когда я убрал серебряную защелку и открыл ее.

Внутри лежал черный шелк, я осторожно отодвинул его в сторону, и у меня перехватило дыхание, когда посмотрел на самый красивый меч, который я когда-либо видел. Металл сверкал, как бриллианты, а на рукояти были выгравированы два потрясающих крыла, обернутых вместе вокруг одного сердца. Я достал его, и энергия заструилась по моим конечностям.

Я повернулся к Голубку с широкой мальчишеской улыбкой и взмахнул клинком в воздухе между нами. Мое дыхание снова сбилось, когда весь меч вспыхнул красным и синим огнем, а само лезвие замерцало, как будто превратилось в расплавленное серебро.

— Черт возьми, — выдохнул я, а она рассмеялась.

— Тебе это нравится? — спросила она, как будто существовала реальная возможность, что мне это может не понравиться. Это было невероятно. Чертовски невероятно. — Он неразрушим, — объяснила она, подходя ближе. — Он был выкован огнем Феникса. Тебе просто нужно провести большим пальцем между крыльями, чтобы потушить пламя.

Я сделал, как она сказала, и огонь погас, но лезвие, казалось, все еще мерцало. Сила этого оружия была огромной, я чувствовал, как она звенит у меня в костях.

— Это великолепно, — выдохнул я. — Спасибо. Хотя я понятия не имею, что я сделал, чтобы заслужить это

— Ты сделал тысячу вещей, чтобы заслужить это, Лэнс. Ты делаешь меня такой счастливой, научил снова меня доверять, ты помог мне стать настоящей фейри.

Мое сердце бешено заколотилось при этих словах. Они заставили меня сиять, как чертового Пегаса на радужной высоте.

Я положил меч обратно в коробку, ужасно радуясь, как ребенок, думая о том, чтобы использовать его в следующем забеге на Нимф.