— Я хотел спросить, ты уже видела байк, который выиграла у меня? — спросил он с дерзким выражением лица, которое говорило, что он прекрасно знает, что я этого не делала. На самом деле, я засунула ключ глубоко в недра ящика с трусиками и вообще отказывалась думать о нем. Кроме тех случаев, когда мне приходилось доставать трусики и, конечно, я замечала его. А иногда, когда мне было скучно, я фантазировала о том, как прокачусь…

— Ммм, я была немного занята, — увернулась я, протягивая руку и хватая свой кофе со стола, чтобы мне было чем занять руки. Я поднесла его к губам, когда он снова заговорил.

— А я-то думал, что это как-то связано с тем, что ты ничего не хочешь от выскочки-ящерицы, который не отличает свою задницу от локтя и годится только для секса из ненависти?

Я наполовину ахнула, наполовину рассмеялся, зато точно подавилась обжигающе горячим кофе. То есть, ещё немного и он бы пошёл через нос, черт возьми, и я чуть не пролила содержимое чашки себе на колени, когда пыталась поставить ее на стол. Я наклонилась вперед, прижав руку к груди, пытаясь взять под контроль свою магию воды и вытащить маленькие капельки кофе обратно из легких, прежде чем мне удалось выставить себя большей идиоткой. Но когда я села и для пущей убедительности прикрыла рот рукой, стало ясно, что для уже опоздала.

Дариус ухмылялся мне так, что раньше моя кровь кипела от ярости, а теперь, к моему полному опустошению, заставляет мои щеки покрываться гребаным румянцем.

— Мудак, — пробормотала я без всякого яда.

— По крайней мере, я последователен, — поддразнил он, его глаза загорелись, когда он увидел мой стыд, а маленькие чудики в моем животе начали делать что-то вроде сальто назад.

— Ну, я итак знаю, что ты мудак. Просто пытаюсь разобраться во всем остальном, что недавно о тебе узнала, — призналась я.

— Например, насколько я хорош в постели? — спросил он, наклонившись вперед и понизив тон, чтобы его не было слышно, но все, чего он действительно добился — его голос стал более грубым и низким, отчего мои пальцы поджались в кроссовках.

— Я уже догадалась об этом, когда впервые увидела тебя, — съязвила я, прежде чем поняла, что только что призналась, что хотела его так долго.

Наглая улыбка на его лице сказала мне, что он ни капли не возражает против этого, и, клянусь, я почувствовала, как мой румянец усиливается. Тори Вега не краснеет. Это на меня не похоже. И эти чудики в моем животе снова взялись за дело, и — святая мать, дерьмо, чудики — это бабочки. Чертовы бабочки! Что, черт возьми, со мной происходит??