– Как видишь, я позаботилась об этом, – добавила Михайлова, – чтобы вы могли сосредоточиться на гавайской проблеме. – Она повела плечами, глянув на Сейхан. – К сожалению, на зараженных пестицид не действует.
Этого Грей и боялся. Он взял Сейхан за руку. Ее ладонь была горячей.
– А значит, инфекция на Гавайях будет возникать снова и снова. Понадобится непрерывная обработка газом, что грозит серьезным ущербом окружающей среде, а также изоляция, чтобы уберечь население остального мира.
Лицо Палу стало мертвенно-бледным. Решение не из лучших, однако другого у них не было.
Уехали еще три вагона, остался лишь последний. Понимая, что надо идти на сотрудничество, Грей дал сигнал своей команде зайти внутрь.
– Чуть не забыла. У меня есть еще один прощальный подарок, – сказала Валя, как только закрылись двери.
Такаси Ито стоял перед окнами кабинета и смотрел на ураган, бушующий над горой Фудзияма. Зигзаги молний прорезали черные тучи. Он прислушивался к грому, чувствовал его вибрации, приложив пальцы к стеклу.
Гром вторил буре внутри Такаси.
Когда он только подошел к окну, рама была холодной от дождя и стучащего града. Теперь же оно стало теплым – сработали зажигательные снаряды, и пламя пробиралось вверх по стальному каркасу пагоды. Внизу полыхал огонь, выбивая стекла; в осколках отражалось пламя.
Из-под двери в кабинет Ито сочился дым.
За ним никто не пришел.
Выход оказался заперт, а его личного секретаря, скорее всего, постигла та же участь, что и экипаж вертолета, – все погибли. Перед этим Такаси смотрел видеоотчеты, поступающие от разных учреждений. Самолеты один за другим взрывались в воздухе и падали в море.
Только один человек мог устроить такое.
Человек с белой, как тончайший фарфор, кожей.
Чунин Михайлова.
Возможно, эта женщина не рассказала ему всю правду о судьбе его внука Масахиро – и все же Ито уважал ее безграничное тщеславие. Михайлову не устроила бы жизнь в руинах, где ее действия ограничены, а будущее предрешено японскими правителями.
Однако без наказания ей не уйти.