Конечно же, нелегальное рабство, в которое попала Фран, в разы хуже. Оно уже вполне отвечает моему представлению о рабстве.

На самом деле, и долговые рабы, и преступники-рабы, связываются контрактом по собственному желанию. Для начала, рабский контракт не активируется без взаимного согласия. Даже осуждённые по тяжёлому преступлению, по сути, тоже по своей воле выбирают между казнью с публичной пыткой и рабством.

Однако нелегальное рабство — это совсем другое. Они попадают в рабство не по своей воле, а насильно. Способ, которым они обходят ограничение со взаимным соглашением рабов при заключении контракта более мерзкий, чем можно себе представить. При этом, это очень простой способ.

Украденного человека долго пытают, а когда он согласится на "чёрный" контракт, то у него ещё и требуют просить о прощении. Такой контракт не гарантирует даже тех немногих прав, что есть у осуждённых по тяжёлым преступлениям, и раб полностью подчиняется всем приказам составителя контракта.

Хотя, конечно же, за нелегальную продажу рабов полагается крайняя мера наказания, но всё равно находятся те, кто этим занимается. А всё из-за интереса к нелегальным рабам со стороны криминальных организаций, и глупой аристократии.

Но Фран, находилась в нелегальном рабстве, так что нет ничего удивительного, что она так негативно относится к работорговле. Почувствовав тревожную атмосферу, Элианте поменяла тему разговора.

— Это, может, вас интересует аукцион фамильяров? Там выставляют только надрессированных фамильяров. Вы, вроде, ходили вместе с волком? Вам это интересно? О, или сегодня фамиляр не с вами?

— Со мной. Уруши.

— Уон!

— Это… Волк тьмы? Вот уж не ожидала, что их можно приручить. Он использует "погружение в тень"? Не лучший телохранитель, конечно. Да ещё и такого размера…

— Уруши может стать меньше.

— Уон-уон!

— О, и такие уникальные особи существуют.