Ответ на эти вопросы представал перед нашими глазами.

Опутанный этими многочисленными нитями, зверь, казалось, побелел. Через некоторое время нити затянулись, не давая ему сдвинуться. Однако в планах Уинналейн было отнюдь не зафиксировать зверя на месте.

Поверхность воды в тех местах, откуда выходили нити, покрылась рябью, и нити задвигались всё интенсивнее.

— Наставник, зверь что, снова растёт?

(Хм, я бы сказал по-другому… Нет, он не становится больше, скорее…)

— Он высвобождается из печати?

(Да-да. То же самое чувство!)

Так что, Великий зверь начал ломать печать? Хотя это было самое очевидное объяснение, оно было неверным. Скорее это было похоже на то, будто зверя насильно вытаскивают из печати.

Раздался вопль Великого зверя. Да, это был крик боли, не иначе.

— АААААААААГХАААААААААААААААААА!

Одним рывком Уинналейн вырвала зверя из печати целиком. В таком состоянии его оставшееся тело казалось вытянутым через мелкое отверстие чёрным токоротэном (Прим. Переводчика — Японское блюдо, полупрозрачая лапша из водорослей).

Впрочем, отверстие было лишь относительно мелким — вообще в диаметре оно составляло несколько десятков метров.

Его освобождённое тело оказалось крайне хрупким и уязвимым — судя по всему из-за того, что его насильно вытянули из-под печати до полного возрождения. Коснувшись заряженных божественным элементом вод озера, звериная плоть теряла целостность и разваливалась на куски прямо у нас на глазах.

К тому же, доставалось и той его части, что первой появилась из печати — её было уже было не узнать с тех времён, когда с ним сражались мы. Судя по всему, эти нити были не так просты — они сами по себе наносили повреждения, причём прорезаемые ими раны не регенерировали.

Число нитей, атакующих Великого зверя, только увеличивалось. Наверное, Уинналейн держала под контролем область озера радиусом не меньше 500 метров. Зверю уж точно было некуда деться.

— ООООООООУУООООООООООО!..

Вой, издаваемый Великим зверем, напоминал крик преступника в пыточной. Через некоторое время же ему и вовсе стало нечем кричать — от его тела один за другим отваливались куски, и вскоре уже не остались ни одного из прежде бесчисленных ртов.

Практически неисчерпаемая жизненная сила, предмет гордости зверя, достигла нуля.

Нити, обвившие Великого зверя будто кокон, потихоньку начали спадать. Ко времени, когда они воссоединились с речной водой, из которой были созданы, там уже ничего не было.

Не осталось ни намёка на Великого демонического зверя.