(Надеюсь, ты права)

По пути обратно на трибуны, нам на глаза попалось рассерженное лицо одного нашего знакомого…

— Эй, ты!

С сердитым криком, он направился к нам на встречу, расправив плечи. Верно, это был тот толстяк с плохими манерами, которого мы совсем недавно оставили позади, когда спешили на трибуны в прошлый раз.

— Какая грубость с вашей стороны так игнорировать меня!　Какое неуважение!　Да и вообще, как может быть такой ребёнок сильным? Я знал, что нельзя так легко доверять слухам в среде авантюристов!

— …

— Хм. Ну ладно, порадуйся хоть!

— ?

— Так вышло, что король моей страны вознамерился во что бы то ни стало взять тебя себе в рыцари!　Чтобы авантюристов набирали в качестве рыцарей — такое прежде было просто неслыханно!

Кажется, нам прилетело приглашение от какой-то страны. Впрочем, нормальным приглашением это было не назвать. Мало того, что у Фран и в планах не было становиться рыцарем, да ещё и посланец будто бы специально пытался рассердить её.

Возникает даже ощущение, уж не ищет ли он конфликта?

— И тем не менее, его величество изволил посвящать в рыцари таких персонажей, как авантюристы. Разумеется, никаких испытаний не предусмотрено! Требуется лишь выполнить одну работу. После её завершения, ты возымеешь честь войти в ряды рыцарей нашего благочестивого королевст…

— Отказываюсь. Желания становиться рыцарем у меня нет.

— Ч, чтоо? Может, я ослышался? Эй, ты понимаешь, что я предложил такой как ты стать рыцарем? Ты должна выразить благодарность и преклонить колено!

— Дурак совсем? Со страной, где живут типы подобные тебе, я не хочу иметь ничего общего. Лучше уж умереть.

— Животное бродячее, да как ты смеешь!..

Ох, ну всё. Не знаю, с какой целью он это делает, но теперь Фран стала его врагом. Этот мужик теперь поиздевался и над авантюристами, и над полузверями, так что глаза Фран загорелись неподдельной яростью.

Волна неукротимого гнева ударила по мужчине, отчего тот, запаниковал. Потеряв силу в ногах, он осел на пол. На этом всё могло бы закончиться, но, увы, он оказался из тех, кто становится всё более разговорчивым по мере того, как возрастает их страх. Я полагаю, слабая шавка громче всех лает.

Обмочив пол под собой, он принялся вопить своим мерзким голосом: