― Это верно, ― отозвался я. ― Но если хотите, можем сразу перейти к делу.

― Поскольку в тот вечер разыгрывалась пьеса Плач Буро, это только доказывает ваше благоразумие, ― заметил он. ― У меня к вам лишь один вопрос, генерал Копья: почему вы назначили моего сына в свой штаб?

― Потому что там для него самое подходящее место, ― ответил я, сделал глоток, не смог сдержаться и чихнул.

― Пусть боги даруют вам здоровье, ― промолвил он. ― Вы это серьёзно?

― Да. Он уже доказал свою компетентность.

― Вы сделали благоразумный выбор, ― сказал он, внимательно глядя на меня. ― Вы же знаете, что вам собираются предъявить обвинения?

― Да.

Мне было интересно, как чему он клонит.

― Правда, что там на острове были легионы, и если бы не извержение вулкана, они двинулись бы против Алдана?

― Да. Двадцать тысяч человек, которые должны были отправиться в путь на следующий день.

― Это вы вызвали извержение вулкана, чтобы уничтожить те легионы?

Я выдержал его взгляд.

― Нет. Это было не в моей власти, и я не стал бы так поступать. Нашёлся бы и другой способ победить эти легионы.

Он задумчиво кивнул.

― Скажите, что вы думаете о моем сыне.

― Он впустую тратит время в легионе, но я благодарен, что он дополняет мой штат.

― Что убедило вас взять его, сэр генерал, если позволите спросить?

― Его искренность. Он стоял передо мной расправив плечи и признал свои ошибки.

Он посмотрел на женщину за моей спиной, которая с очаровательной улыбкой снова вовлекла Серафину в разговор, когда она хотела вернуться ко мне.

― Да, у него есть мужество, ― тихо промолвил он. Он снова сделал вид, что пьёт, затем кивнул. ― Было приятно познакомиться с вами.