На фоне нашего разговора звенели бокалы, журчали разговоры, негромко играла музыка, мелькали пёстрые платья и улыбающиеся лица. Они вдруг показались мне далекими, как будто между нами была темная стена.

― Боги, ― вздохнула Серафина. ― Это печальная история. ― Она покачала головой. ― Все время, пока я его знала, он шутил или играл со мной, но нес это бремя.

― Ты ему очень нравилась, Серафина, ― тихо сказала Тарида. ― Моему отцу тоже, иначе, я думаю, он не разрешил бы тебе приходить к нам. Мы все были детьми, и это было не более чем мгновение, но я храню эти воспоминания в своем сердце. ― Она грустно улыбнулась. ― Затем, когда император узнал ещё и о твоей смерти, его воля к жизни, похоже, была окончательно сломлена. Он вернулся в Аскир, чуть позже привел свои дела в порядок, послал за принцами и отрекся от престола.

― Он послал за принцами? ― изумленно спросил баронет.

― Да, ― ответила Тарида. ― Он хотел оставить империю в порядке. Не думаю, что кто-то видел его после.

― А осада Аскира, о которой так много говорят? ― спросил фон Фрайзе.

― Её, как таковой, не было. Это была шарада, с одной стороны разыгранная из-за гордости принцев, которые не хотели быть просителями или получателями благотворительной помощи, а с другой ― самим императором, которого вполне устраивало то, что мир не узнает причину его отступления.

― Значит то, что Алдан освободился самостоятельно — ложь, ― заметил баронет.

― Да. Ложь, которая становится ещё больше, если вспомнить о чудовище, когда-то объединившим гордый Алдан с помощь меча, крови и тёмного дара. То, что вы теперь ссылаетесь на то самое чудовище и отвергаете наследие Аскира ― больше, чем просто плохая шутка.

― Почему ты не рассказывала об этом до сих пор? ― спросил он девушку-барда.

― Я не думала, что ты захочешь это услышать, ― мягко ответила Тарида. ― Это уже давно в прошлом. ― Она ласково улыбнулась ему. ― Почему я должна лишать тебя гордости? Но я полагаю, что твой отец об этом знает.

Я вздохнул. Чем больше я узнавал об этих вещах, тем глубже становилась моя печаль, а также уверенность в том, что ничего этого не должно было случиться.

― Простите, надеюсь, я не слишком вам помешал? ― вежливо спросил лейтенант Штофиск, который тоже подошёл.

― В чем дело, лейтенант Меча? ― спросил я, чувствуя облегчение от того, что меня отвлекли от мрачных мыслей.

― Я пригласил девушку-барда и баронета подойти к вам не просто так, ― вежливо сказал Штофиск, отвесив перед ними лёгкий поклон. ― Твой голос, Тарида фон Зильбермонд, слушают повсюду, и генерал Копья хочет поручить вам написать балладу, которая была бы ближе к истине, чем то, что распространяется сейчас.