Но только на мгновение, потому что над нашими головами появился маленький световой шар: свет Зокоры, который по сравнению с тем, что она зажигала обычно, казалось, лишь тлел. В мелкой пыли, что осталась от нечестивицы, лежал расколотый надвое маленький чёрный диск, и пока я смотрел, он рассыпался.

― Это было неожиданно! ― прокомментировала Зокора, устало прислонившись к оплавленной стене. Она посмотрела на Серафину и в недоумении покачала головой. ― Изгоняющий меч, как раз когда он нужен! Должно быть, боги действительно на нашей стороне. ― Она улыбнулась. ― Если бы клинок ещё оказался Гибелью Страха, у меня не было бы больше причин для жалоб.

― Как ты узнал? ― тяжело дыша, спросил Варош, с трудом взводя арбалет. Я был рад видеть, что внешние признаки слабости снова покинули его: он был так же молод, как и прежде. ― Ты ещё пытался помешать Дезине бросить последний камень. Почему?

― Мы с Серафиной уже видели этот портал, ― рассказал я им. Вытерев кровь с носа и пыль с лица, я протянул руку, и Искоренитель Душ прыгнул ко мне. Я устало указал рукой в сторону окна из толстого кварцевого стекла, которое было едва заметно в свете Зокоры. ― Через окно мы наблюдали сражение между этими двумя. ― Я осторожно отошёл в сторону, стараясь не сломать ещё больше костей Совы. ― Сова удерживала проклятую здесь, в этом портале, и мне казалось, что в ней ещё теплится жизнь, по крайней мере, воля.

― Пока не пришли мы, ― заметила Серафина, с изумлением изучая меч. ― Должно быть, она разрушила линии портала, чтобы помешать нечестивице сбежать. Я могу её видеть, эту Сову. Её звали Анис, и ей было всего двадцать лет, когда её настигла судьба.

― Дезина захочет услышать о ней, ― тихо промолвил Варош.

Я посмотрел вниз на коричневые кости. Она была миниатюрной женщиной. Что заставило человека принести себя в жертву, наложив на себя вековое проклятье?

Я осторожно собрал кости в кучку и накинул на них тяжёлую мантию. Те места, что не сгорели и не расплавились, были в прекрасном состоянии даже по прошествии столького времени.

― Она получит храмовую службу, ― объявила Серафина. ― Даже если это будет последнее, что я сделаю в этой жизни.

― Правильно, ― заметил Варош, который к этому времени тоже встал. Он шагнул к двери, которая изнутри была облицована камнем. Некоторые из них потрескались и расплавились, обнажив сталь, преграждавшую нам путь. ― Сольтар примет её с милостью… Но сначала мы должны выбраться отсюда. ― Он посмотрел на меня. ― Дверь заперта или просто искривилась?

― Заперта. Тяжёлыми засовами, которые мы не сможем сломать.