Удивительно, что солдат никак не реагировал на трупы. Вот не удивлюсь, если они поднимутся следом за нами, хотя разработчики могли придумать нечто другое. Типа во время битвы со здешним боссом они неожиданно станут нашими союзниками, мол, злобный дух захватил это технологическое место.

— Что здесь произошло? — Таня внимательно осматривала помещение, но ничего не трогала. Умница. Видимо понимает, что может запуститься какой-то игровой скрипт.

— Это место проклято. Колыбель проклята, нам нельзя тут находиться, нам точно не выбраться из этого места.

— Успокойся, Кэйла, выберемся. Если бы на нас хотели напасть — напали бы. Так что идём дальше и если это ловушка, выбираемся. Что, в первый раз что ли?

— Сэр, сюда, сэр!

Солдат постучался, а после скрылся за дверью помещения, из которого тут же раздалось лаконичное:

— Какого хрена тебя сюда привело?! Не видишь, я занят!

Наша троица переглянулась.

«Ну окей. Похоже, главный босс не в духе», — подумал я, но вслух сказал совершенно другое.

— Начальник, а когда можно записаться на приём? В понедельник или в пятницу? С девяти или с одиннадцати? А то тут стол секретаря пустой…

Дверь кабинета скрипнула. Пожав плечами, я вошёл. Покои здешнего босса были довольно… светленькими. Внутреннее убранство оказалось вполне обычным: небольшое помещение со столом, стулом и несколькими шкафами, ну и конечно хозяином кабинета, который читал газету, отравляя окружающий воздух толстой сигарой так, что лица его видно не было. Через мгновение зашли все остальные и, как учили ещё в школе, тихо присели на стулья для посетителей, которые стояли возле стены.

Было такое ощущение, что мы — тройка прогульщиков, которых пригнали к директору школы за то, что те отлынивали от занятий.

— Я по поводу приёма на работу, — брякнул первое, что пришло в голову, дабы разрядить столь странную обстановку.

— Где работали?

Молчание с нашей стороны длилось неприятно долго.

— Я учусь в МГУ и довольно хорошо, — сказала Таня, пожав плечами, а вот Кэйла словила дебафф немоты, так как бесконтрольно открывала рот, но при этом не могла вымолвить ни слова.