Местная Богиня неспешно опустила взгляд с его лица на шею, и тут ей кое-что не понравилось: было несколько отметин… А, нет, всё нормально, всего лишь старые шрамы и ничего более, что там дальше?
Мышцы, большие бугры мышц, и под наверняка небольшой чёрной шерстью нашего вида скрывались выпирающие вены, по которым струится наша кровь. Хм, а я ведь подобные эксперименты запретила! Но да ладно, посмотрим, что там будет дальше.
— Итак, раб, почему ты тут?
Бывший орк молчал. Его хозяйка отчётливо сказала, что он должен молчать, когда Богиня задаст подобный вопрос. На закономерный вопрос: «почему?» — он получил вполне внятный ответ:
«Так нужно, чтобы выжить. И если ты сумеешь всё сделать правильно, Богиня отправит тебя обратно в твой мир»
Бывший орк не понимал толком ничего, что происходит. Однажды он, когда попробовал возмутиться, схлопотал такую пощечину, что из его изменённой глотки вырвался какой-то кошачий писк, а не рык, к которому тот уже практически привык. И вот с этого началось нечто иное. В этот самый раз изменённый орк назвал местную ведьму своей хозяйкой. Эти слова вырвались сами, он толком и не мог поверить, что сказал подобное, ведь в реале у него две девушки, которые только и жаждали его, не прося ничего взамен. Ну разве что немного жидкости, которую им ещё нужно заработать, а тут такой диссонанс.
Орк захотел её, даже несмотря на то, что прежде он не расценивал подобное как половой акт, так как не считал эту самку достаточно привлекательной. Ранее ему хотелось поднять только свои характеристики и вернуть персонажа. Хоть рассинхронизация по времени давала множество возможностей для кача, но без перерыва на реал это как-то… стрёмно что ли? Стоп! Самку? Что за вздор?!
Парень сам толком не мог понять почему, но её запах, её внешний вид… Нет, местная ведьма явно что-то сделала с ним. Его сознание уже не принадлежит ему! А может… может он этого и хотел?..
Неожиданно орку вспомнилось, что ещё тогда, в лаборатории, его руки сами обхватили не очень большое, но аппетитное тело пантерочки-ведьмы, которая как раз замахивалась для очередного удара, чтобы наказать такого непослушного раба.